Шрифт:
Закладка:
— Спасибо, но не нужно было. Я подарила тебе просто ракушку, а этот браслет жутко дорогой.
— Мне так захотелось.
Его взгляд был таким теплым, ласкающим, что я смущенно отвела свой.
— Спасибо.
Мы присели ужинать, и я не могла перестать зацикливаться на мыслях о прошлой ночи. Думаю, мое поведение не осталось незамеченным.
— Как настроение?
— Нормальное.
— Врешь мне.
Я быстро подняла на него взгляд.
— Нет, правда все хорошо.
— Ты смущаешься.
Мог бы и сделать вид, что не заметил.
— Сложно вести себя иначе.
— В чем сложность? Из-за чего?
— Ты же знаешь. К чему эти вопросы.
— К тому, что я не понимаю с чего вдруг ты делаешь из этого такую сильную проблему.
То есть для него произошедшее не было чем-то примечательным, важным? Я вскинула подбородок.
— Ты прав. В конце концов ты просто сделал мне приятно. Бывает.
— Ты бросаешься из крайности в крайность.
— Не хочу об этом говорить. — отрезала я, скрипя приборами.
— Что не так, Эль?
Я резко положила нож и вилку, и громко сказала:
— Действительно, что не так?! Мне же каждый день оказывают оральные ласки на круизном лайнере итальянцы, которых я знаю пару недель!
— Ты мне нравишься.
— Уж надеюсь, что ты это сделал потому что хотел сам, а не потому что играешь роль.
— Я никаких ролей не играю.
— Давай просто поужинаем.
— Ладно. — вздохнул он.
Дальнейший ужин прошел более-менее спокойно. Мы общались уже на отвлеченные темы, затем немного посмотрели телевизор и легли спать. В этот раз заснула я быстро, только вот в ночи мне становилось то жарко, то холодно. Я металась по кровати, чувствуя испарину на лбу и дрожь в теле. Дело было совсем не в возбуждении, а в чем-то другом. Я проснулась от того, что кто-то осторожно пытался разбудить меня.
— Все хорошо? — обеспокоенно спросил Энзо.
— Не знаю. Мне холодно.
На самом деле мои руки и ноги были ледяными, а зубы почти выбивали чечетку.
— У нас есть еще одеяло?
— Да, сейчас.
Лоренцо быстро встал с постели и подошел к шкафу, вытаскивая из него более теплое одеяло и укутывая меня им. Он замешкался, а затем положил ладонь на мой лоб.
— Ты вся горишь.
— Мне наоборот холодно.
— У тебя температура.
Черт возьми, неужели я простыла, когда сидела на палубе?
— В моем шкафу, внизу есть аптечка. Там градусник и лекарства.
Очень быстро Лоренцо нашел то, что я описала и тут же мы стали измерять температуру. Все то время пока я меряла ее, меня трясло. Наконец, он увидел результат.
— Тридцать девять градусов! Давай я позову врача!
— Не нужно, дай мне аптечку и воду.
Выпив нужные таблетки, я вновь легла под одеяло.
— Должно помочь.
Я видела панику на лице Лоренцо, а потому улыбнулась и попыталась пошутить.
— Интересно, если я умру на корабле, мое тело как раньше скинут за борт?
— Не говори ерунды! — громко возмутился он.
— Тише. — попросила я. — Голова болит.
— Давай я вызову доктора, они должны быть тут.
— Энзо, я просто простудилась и все. Лекарства подействуют, вот увидишь.
— А если нет?
— Тогда завещаю отдать меня волнам в моем любимом платье.
Увидев выражение его лица, я тихо посмеялась.
— Да шучу я.
— Это ни хрена не смешно.
Я не стала спорить и просто плотнее укуталась в одеяло, закрыв глаза. То и дело он касался ладонью моего лба.
— Она не спадет спустя пять минут.
— А когда она спадет?
— Бывает по-разному. Нужно подождать хотя бы час.
— Я жду час, если не спадает, то вызываю врача.
Я улыбнулась.
— А ты паникер.
— Неужели ты сама не видишь, что это не шутки?!
— Эй, мистер, это у меня лихорадка!
— Все, молчи, отдыхай.
Следующие полтора часа я билась с его порывами вызвать доктора. Наконец, температура спала до 37,5 и мужчина выдохнул. Мы попыталась поспать, и я то и дело открывала глаза и видела, как он неотрывно смотрит на меня.
— Это жутко. — пошутила я.
— Что в заботе жуткого?
— Матвей никогда за меня так не переживал.
— То, что он лох, я итак знал.
Я снова улыбнулась.
— Спи.
На этот раз я закрыла глаза и открыла их уже утром. Следующие четыре дня я выглядела и чувствовала себя ужасно. Болело горло, все тело и не прекращался жуткий насморк. Лоренцо делал вид, что не видит моего опухшего красного носа и кучи использованных салфеток. Он то и дело поил меня чаем, помогал намазать грудную клетку специальной мазью, давал по часам таблетки, заказывал еду. Теперь вечерами мы смотрели мелодрамы, много разговаривали и пытались как можно скорее поставить меня на ноги. Матвей больше не писал мне, и я старалась не думать о том, что в итоге он решил. Я пыталась отправить Лоренцо в другую каюту, чтобы он не заразился, но он наотрез отказывался.
В один из вечеров мы снова смотрели фильм, а когда он закончился, я сосредоточила свой взгляд на его лице.
— Что ты подумал, когда мы впервые встретились?
— Что ты воровка моего багажа. — улыбнулся он. — Но стоит признать очень красивая.
— А я подумала, что тебе нужно сниматься в рекламе. Ну и конечно, что ты наглый хам.
— В какой рекламе мне нужно сниматься?
— Там, где ты в плавках. — заулыбалась я, пряча улыбку в одеяле.
Он искренне засмеялся.
— То есть ты признаешь, что я симпатичный.
— Я никогда не говорила обратного.
— Мне очень приятно.
— Послезавтра мы приплывем в Рим. Покажешь мне его?
— Покажу, если ты будешь себя хорошо чувствовать.
— Да я здорова, как лошадь!
Надо же было именно в этот момент чихнуть. Благо я успела закрыть рот руками. Поймав его скептический взгляд, я закатила глаза:
— Послезавтра я точно буду в порядке.
— Вот послезавтра и посмотрим.
Чуть погодя, когда мы уже выключили свет и