- Рок, давай, - Склифосовский принял командование на себя.

Рок коснулся руки Ворона. Песня. Щиты убрать. Хотя, наверное, песня уже и не нужна, понял он. Еще он понял, что девочка должна иметь такой же тактильный контакт, что и он.

- Это, надо их соединить, то есть положите ее руку на его.

Склифосовский с опаской взял тяжелую бронированную лапу животного, и занеся ее над открытым предплечьем Ворона, отпустил ее. Их конечности соприкоснулись.

*****

13 Глава 3

******

Пол года. Полгода я бегаю по этой долбанным полям, лесам, степям и прериям. По началу, после того как я научился править матрицу своего тела, было очень увлекательно. Примерно месяца два, ну может три. Я постепенно корректировал свое тело, превращая себя в такую же машину для убийства, как и Акелла. Такого монстра, как я, теперь здесь не встречалось. После кучи драк и экспериментов, я остановился на такой модели: копия кошки, но крупнее по габариту и весу. Получилось максимальные примерно сто пятьдесят килограмм. А чего изобретать велосипед? Я видел разницу между моими придумками и тем, что творила Акелла-Злата. Где-то у меня получалось удачнее, где-то похуже, но это все касалось частностей, а в целом тело кошки было гармоничнее. Например, отрастив себе вместо рук мечи я столкнулся с тем, что жрать-то я как буду? Зубами с земли подбирать? Даже не то что не удобно, а как-то эстетически для меня не приемлемо. Я все же дитя цивилизации. Ну и так во всем. Рог на голове мне не понравился, потому что все время лезли мысли что у меня член на лбу вырос. Копыта? В лесу не удобно. И по деревьям не полазишь. Шипы как у дикобраза? Да еще выстреливающие? Ничего вроде идея. В общем облик кошки был доработан: я добавил две конечности в виде щупалец, растущих из плеч. На них находились присоски и нечто похожее на кисти рук на концах. В присосках притаились ядовитые жала с парализующим действием. Не одна тварь, если я попадал щупальцами по ее глазам, долго не жила. Парализатор я стал применять, больше из жалости, так как было больно смотреть, если животное мучилось, когда кислота выжигала ему глаза или вообще попадала на тело. Иглы я тоже оставил, раскидав их по всему телу, где имелась ровные поверхности, не наплывающие друг на друга при движении. Стреляющие. И тоже с парализатором. Чешуйчатую броню, частично, как раз в наиболее подвижных частях тела, сделал более мелкой, уменьшив пластины до размера детского ногтя. Так что выглядел я со стороны как гремучая смесь огромной пантеры, в змеиной коже, такого же, как и у Акеллы антрацитово-черного цвета, с синеватым переливом при движении. Иглы и щупальца, в спокойном состоянии, были уложены вдоль туловища и не заметны. Но сколько я видел удирающих врагов, которые по началу рвались в бой, лишь стоило мне дыбом поднять иглы и раскинув в стороны щупальца и размахивая ими, начать резко приближаться к оппоненту. Я помню, такая реакция была у моей кошки, когда я входил в квартиру с зонтом, и раскрывал его для просушки. Ну в общем и все. Можно было до бесконечности придумывать все более изощрённые орудия убийства на теле, но применять их стало на ком. Я перестал быть куском мяса, я стал вершиной местной едовой цепочки. Ну не то что бы вершиной, мне то зачем всех жрать, но во всяком случае, местные хищники стали сильно пуганные. И если я начинал рычать, то окрестность очень быстро очищалась даже от Головастиков - так я называл местных аналогов динозавров, достигавших до пяти метров в высоту, которые были, пожалуй, наиболее крупными и без башенными охотниками в Зверинце. Еще бы, я долго работал над голосовыми связками, приспосабливая их для такой звуковой волны, что вызвала самые ужасные ассоциации у всех, кто был рядом. Что говорить, даже Акелла пугалась, и если бы не Злата, то, наверное, убегала бы подальше.

Вот теперь я представлял, что ощутили местные хищники, когда на их территории появляется некий бегающий, кожаный, розовый, нежный мешочек, набитый наивкуснейшим ароматным мясом. Да еще и поиграть можно было с ним в кошки-мышки. То есть с тем самым мной, каким я впервые появился в Зверинце.

Я и теперь иногда появлялся в образе человека. Поначалу больше для того, чтобы убедиться, что я могу возвращать матрицу в исходную форму. Оказалось, все очень просто. Как с надувным шаром. Стоило открыть клапан, и он возвращался в исходное состояние без моего участия. Вот, чтобы воплотиться в форму зверя, приходилось запоминать все изменения матрицы, но скоро это перешло на подсознательный уровень, и я делал это, фактически не думая над своими действиями. А вот матрицы солдат в Омуте, к сожалению, постепенно стали стираться из моей памяти. Хотя, наверное, это логично. У меня сейчас столько новых матриц различных зверей, что запомнить все просто невозможно. Да оно мне в общем-то и не надо, и я особо не заморачивался по этому поводу.

От новой жизни, и моих перевоплощений, Злата была в восторге. Как будто она выполнила некую мечту всей своей жизни. Акелла тоже, но немного побаивалась. Причем больше не монстра во мне, а сказывалось последствие того контакта, когда она ощутила во мне высшее, для нее, существо. А мне ситуация все больше и больше не нравилась. Злата не умнела. Она оставалась на уровне ребенка, счастливо писающего в памперс. Уйти я боялся. И все более убеждался, что делать мне здесь нечего. Никакой лаборатории мы не нашли. Возможно где-то под землей, но как ее искать, ума не приложу. Еще более удручающим, стал факт ограниченного пространства территории Зверинца. Это было огромное пятно, с лесами и полями, хаотично перемежающие друг друга, радиусом где-то в сотню километров. Граница представляла собой черное пространство, которое иллюзорно, каким-то оптическим обманом, пряталось в воздухе. Бежишь ты себе бежишь, вроде солнышко впереди светит, и травка растет, ан нет, воздух начинает уплотняться, тело завязает в нем и подспудно возникает желание свернуть обратно. Но если применить усилие, и протолкнуться вперед, то неожиданно перед тобой возникает стена черного пространства, уходящего влево, право, наверх и, наверное, под землю. Местные обитатели до колик боятся его. Я убедился в этом, несколько раз, ради эксперимента, прихватив с собой туземцев разного вида и силы. Все