Шрифт:
Закладка:
Мое сердце ужасно болит за него. Он мне действительно нравится. Я бы хотела иметь возможность просто погрузиться в то, что он предлагает, но я не могу претендовать на похвалу, которую он мне воздает. Как ужасно, что Влад предложил мне что-то настолько уязвимое, как уголок своего сердца, а я не могу это принять?
— Нет, я хочу, я просто… — слова иссякают прежде, чем я успеваю их произнести. Отказаться от его предложения уже достаточно сложно, но показать, насколько я его недостойна? Это все, что у меня осталось от нас. От этой мысли у меня перехватывает горло, а на ресницы наворачиваются слезы, угрожая показать себя. — Извини, я не могу сделать это прямо сейчас.
— Ты в порядке? Что-то случилось?
Я качаю головой, мои зубы стучат друг о друга. Если я скажу ему, он просто захочет это исправить, хотя исправлять уже нечего. Все не может пойти тем же путем назад, как я думала, и я жила в фантазиях, если думала, что люди просто игнорируют меня, вместо того, чтобы активно сплетничать обо мне за моей спиной.
— Гвен, ясно, что ты расстроена.
Почему-то эти слова пронзают меня больше, чем что-либо другое — я не могу вести трудный разговор без того, чтобы мои чувства не стали очевидными.
— Нет, я просто хочу побыть одна. Мне не следовало приходить сюда сегодня вечером. Думаю, я просто вернусь в отель. Я поймаю такси, — бормочу я, пытаясь найти что-нибудь, что позволило бы мне избежать этого разговора.
Я пытаюсь отвернуться и вижу, как сгибаются его крылья, как он сдерживает желание обвить ими меня и удержать рядом с собой. Какой-то маленькой частью себя я хочу, чтобы он просто сделал это. Если бы только мы больше не разговаривали, а просто обнялись. Но, конечно, все не может быть так просто.
— Я вижу, что ты делаешь.
Я останавливаюсь как вкопанная, чувствуя на себе его взгляд.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Одно дело, если ты не хочешь иметь со мной дело, и совсем другое — когда ты продолжаешь прятаться от всех, кто, возможно, мог бы заботиться о тебе.
У меня перехватывает дыхание. Я никогда не чувствовала себя такой обнаженной перед ним.
Он использует мою неподвижность как возможность коснуться моей руки тыльной стороной своей. Не обнимая меня, просто едва касаясь.
— Я вижу, как ты продолжаешь прятать частички себя, чтобы люди не причинили тебе вреда, но ты лишаешь себя шанса быть оцененной по достоинству. Ты столько можешь показать, но ты никому не позволяешь этого увидеть.
— Влад, — умоляю я, тяжело сглатывая и уставившись в землю.
— Гвен, — мягко говорит он и сдвигает руку, чтобы обнять, глядя на меня нежным взглядом. — Ты так невероятно хороша в том, что делаешь.
— ПЕРЕСТАНЬ.
Слова вылетают из моего рта щелчком, визгом. Они слишком жесткие, слишком колючие. Я отдергиваю руку. Я не могу заставить себя снова встретиться с ним взглядом, но наблюдаю за неподвижностью его хвоста.
Он расхваливает меня, и я не могу позволить ему этого. Мне нужно, чтобы он перестал завышать свои ожидания относительно того, на что я способна, потому что я даже не могу дотянуться даже до своей текущей планки.
— Мне не нужна твоя помощь или твое руководство. Мне не нужно, чтобы кто-то успокаивал меня пустыми утверждениями. Ты ничего обо мне не знаешь.
Это звучит ядовито.
Я ничего не могу с собой поделать. По моим щекам катятся слезы, я стискиваю зубы и пытаюсь их сдержать. Мои руки сжаты в кулаки, которые я не могу разжать, поэтому я вытираю слезы тыльной стороной запястий.
Только когда я прерывисто дышу в тишине после того, как злобно зашипела на него, я осознаю, что сказала.
Влад выдерживает мой взгляд, но медленно кивает. Его глаза изучают мое лицо, но он не настаивает на большем. Его крылья опускаются, плотно закрываясь за спиной.
— Мне, эм, пора идти. Мне нужно отправить несколько электронных писем, — говорю я, хотя мой мозг пытается согласовать то, что я делаю. Я не знаю, когда, если вообще когда-нибудь, увижу его снова, но почему-то это кажется таким же правильным, как и неправильным. Я эмоционально отключаюсь прямо там и тогда.
Я не помню, улыбнулась ли я, кивнула и сказала ему, как приятно было познакомиться с ним в этой поездке, или я развернулась на каблуках и покинула его, не сказав больше ни слова.
16
Что из этого вы не должны говорить коллеге?
А) Доброе утро
Б) Ты сделала новую стрижку?
C) Как прошли ваши выходные?
D) Помнишь, как мы перепихнулись в том телефонном шкафу? Думаю о тебе.
Я смотрю на экран, понимая, насколько все будет хуже из-за оптимистичной корпоративной музыки, которая играет на заднем плане, когда сотрудники проходят тест.
Я нажимаю клавишу «Назад», пока не прояснится последний ответ, и потираю лоб. Я не смогла придумать ничего, что не было бы тем, что я сказала бы Владу, если бы написала ему по электронной почте.
Мы обменялись несколькими письмами с тех пор, как корпоративный выезд закончился и работа возобновилась в обычном режиме. Ничего сверх необходимого. Все это чересчур профессионально и высокопарно из-за того, как мы все оставили.
После того, как я переслала ему слишком много электронных писем Кэти и Теда, я могу печатать на клавиатуре [email protected] быстрее, чем большинство моих паролей, и мышечная память помогает мне вводить адрес. Я хочу поговорить с Владом, даже если я действительно не знаю, что сказать после того, как накричала на него.
Достаточно плохо, когда это кто-то, кого я могу спокойно вычеркнуть из своей жизни, когда все неизбежно идет наперекосяк, но почему-то еще хуже, что это горгулья, на которого я постоянно натыкалась и выставляла себя дурой, а потом пьяно целовала и была полностью готова запрыгнуть на него. Это своего рода прыжок в темах документов отдела по работе с монстрами.
Но жизнь продолжается и после командировок.
Мои растения выглядят немного проголодавшимися, так как их не поливали неделю, но это, пожалуй, все, что изменилось. Я работаю из дома, слушаю бесконечный поток подкастов, фильмов и всего, что не даст мне остаться наедине со своими мыслями. Я действительно хочу куда-нибудь пойти, но не знаю куда. Я просто знаю, что
