итог сражений знаю, за меня уже все сделали мои прадеды, - один, кстати был артиллерист, переживал, что за всю войну в лицо врага даже не видел - бил, куда велели наводчики, дергал рычаги самоходной пушки. И даже ни разу не был ранен, только два пальца ноги себе отрубил саперной лопаткой, когда спешно окапывался в мерзлой земле.

Прабабка надрывалась на полях и на лесозаготовках в родном колхозе за жалкие трудодни. Все героические предки уже обеспечили мне уверенность в победе. Живи, Ася, хорошо… пусть даже с немцами, все равно русские придут. Но как же мне сейчас-то жить... здесь... рядом с этими нелюдями?

— Ей, кажется, плохо, я уведу!

Словно через плотный целлофан слышу раздраженный голос Грау.

— Принеси воды, Берта! - скомандовал Вальтер.

— Пани, что с вами?

С помощью Берты я переместилась на диван и теперь тупо смотрю на заставленный тарелками стол, во главе которого сидит генерал вермахта и в глазах его мне видится мрачное торжество. А чему он радуется, интересно? Если Отто ему все рассказал, чему может радоваться Вальтер Эрих фон Гросс, непонятно.

Может, он как и Грау, надеется на изменения в историческом сценарии, упрямо верит в победу Третьего Рейха? Ведь она кажется сейчас такой реальной, Вальтеру ли не знать мощь своих великолепно оснащенных «легионов», всю их непоколебимую решимость смести с лица земли неполноценных дикарей, что занимают такие богатые земли на востоке.

И какое яростное отчаяние должно будет поселится в его холодной душе, когда прогнозы Отто начнут сбываться один за другим и в голос "завоют женщины Одера и Рейна" над известиями о своих погибших Отто, Вилли и Гансах… о всех немецких солдатах, (невинно убиенных?) русскими варварами.

— Может, мы выйдем во двор? Франц, ты уже сыт или попробуешь десерт? - скучающе -будничным тоном осведомился генерал.

— Нет, я хочу на улицу, хочу посмотреть как садится солнце. Ася, пойдем с нами!

Мы вместе выходим на узенькую веранду в стиле фахтверк, а после Вальтер сажает мальчика в специальное прогулочное кресло, которое, как обычно, ждет его под навесом. Генерал сам катит сына в сторону цветника, а мы с Грау идем позади. Я вижу, что Отто часто посматривает на меня, хмурит брови, будто бы хочет что-то сказать, но не решается.

Мне стало лучше. Вечерняя прохлада взбодрила, и свежий воздух вернул силы. Голова совершенно пустая, ни одной мысли, хотя нет, одна все-таки появилась. Я так и не поняла, дано нам разрешение выехать завтра в город или нет? Уточнять сейчас не могу и не стану, может, завтра все решится само, - крохотная ниточка надежды истончилась до уровня осенней паутинки.

Вальтер о чем-то весело разговаривает с сыном, потом они играют в мяч, и Отто ловит его, если тот далеко отлетает в сторону. Я сижу на скамье и угрюмо смотрю на них. Они люди. Обычные, веселые люди. Шутят, смеются, у них все хорошо. Но двое взрослых мужчин одеты в военную форму и послезавтра начнется война. Одного из них точно убьют, а вот что касается генерала…

Вальтер разворачивает кресло с Францем и направляет его в сторону дома, я поднимаюсь и иду следом, к нам подбегает Отто, держа в руках мяч, лицо раскраснелось, глаза шальные, ворот рубашки расстегнут… тоже мне - футболист недоделанный, в детстве не наигрался.

Стальной голос Вальтера заставляет нас замереть.

— Сегодня я проведу весь вечер со своим сыном. Вы оба свободны до полуночи. Можешь отвести ее в город, Грау, ей надо бы развеяться, и не забудь где-нибудь покормить, она ничего не ела за столом. Все!

Я просто не верила своим ушам, Вальтер отпускал нас до ночи куда глаза глядят. Это… это же просто невероятно! Хотя, что тут такого странного? Я для него - работник, который хорошо себя зарекомендовал, прошел почти месяц с того дня, как я впервые познакомилась с Францем. Мальчик ко мне привязан, мы отлично ладим, ребенок радостный и скоро сможет ходить сам.

Льщу себя мыслями, что в улучшении его здоровья есть частичка и моей заслуги. У Вальтера хорошее настроение и он решил меня наградить мини- отпуском, а чтобы ценная няня не улетела, как Мэри Поппинс, ко мне будет приставлен верный пес Грау. Яснее и быть не может!

Я вопросительно посмотрела на Отто. Стоит себе довольный, волосы пригладил, ворот застегнул, еле сдерживает улыбку - просто картинка. Поймал мой растерянный взгляд и пробормотал в ответ:

— Иногда на него такое находит. Прилив человеколюбия и отцовских чувств. Вряд ли продлится долго. На Франца выделено не так много времени в плотном графике. Ну, чем займемся?

— Пойду к себе… может, с Бертой поговорю. Тебе-то что?

— Брось! Поехали в город! Тебе еще не надоела эта клетка? Отвлечешься немного…

— От себя самой? От твоей вечно унылой физиономии… или злой иногда. Комендатура все равно закрыта, что мне делать в городе, я не знаю адреса Стефана, бесполезно искать вслепую.

— Забудь своего поляка. У тебя определенно ничего не выйдет, ты останешься здесь, привыкай!

Он говорил жуткие для меня вещи весело и спокойно, смотрел на меня сейчас с озорной мальчишеской улыбкой, от которой бросило в дрожь и я не знала, что ответить. А вдруг он прав?

— Поедем… - продолжал Отто. - Я знаю пару хороших ресторанчиков у реки, ты же не хочешь лечь спать голодной?

— Перед сном Францу принесут молоко с печеньем, он всегда со мной делится, чтоб ты знал! Притом, я могу стянуть что-нибудь с кухни, так что оставь свою заботу.

— Ну-у… тогда просто погуляем.

— На свидание приглашаешь, да? Быстро же изменились твои пристрастия, еще недавно хотел вытрясти из меня душу, говорил о ненависти... ой-ой...

— М-да, я теперь понимаю твоего бывшего мужа! - фыркнул Грау. - Редкий мужчина выдержит такой сварливый нрав. Я же просто хочу отдохнуть, покататься по стареньким улицам и ни о чем не думать, разве это сложно… Я устал, Ася. Я всего лишь хочу немного пожить, почувствовать себя живым и свободным, когда еще все впереди и есть надежда.

Тут я не выдержала и накинулась на него:

— Какая надежда, на что ты еще надеешься, мне интересно! На парад в Москве - так он состоится, только не совсем так, как бы вам хотелось. Ваши солдаты будут маршировать по Красной площади, а после них брусчатку помоют водой из специальных машин… Это будет марш вашего