А он — понимал. И я понимала твою боль, Шото. Ты так быстро повзрослел, что я и не сразу разглядела в тебе самостоятельного взрослого юношу, а вовсе не мальчика, который нуждался в защите. Хотя, мы оба нуждались в защите от Энджи Тодороки.

Не хотелось думать о грустных вещах. Вообще не хотелось.

— Я лягу рядом?

Мягко улыбнувшись, потянула парня к себе, перевернувшись на левый бок. Шото обнял меня со спины и прижал ближе, опустив руку мне под ребра. Всегда удивляло столь мощное тепло, исходящее от парней. Вот и с Шото я лежала, будто под обогревателем, отчего становилось даже жарко. Его равномерное дыхание ласкало оголенную шею, спиной я ощущала ровное чуть учащенное сердцебиение парня.

Не знаю, от тепла ли, но лицо заливал жар. Аккуратно взяв Шото за руку, лежавшую у меня на животе, поднесла ее к своей груди, практически к самой шее, и обняла. Блин. Будь это другой парень, уже давно бы прижала его к полу и, не стесняясь, срывала бы с губ поцелуи, а с тела — одежду. Но с Шото я так не могу… не знаю, совесть ли играла или что. Он довольно часто упоминал, что я старше его, и поэтому то ли опасался проявить неуважение, то ли выглядеть дураком. А я не меньше опасалась напугать его своей решительностью.

— Я не буду против, если ты захочешь стать ближе ко мне, — прервала я опустившуюся тишину. И усмехнулась. — Может, в следующий раз я позову тебя на чай.

— Господи… — страдальчески вздохнул Шото, крепче прижав меня к себе и заставив тихо захихикать.

Так приятно было находиться в его объятиях, хотя я не замечала за собой сильной любви к тому, чтобы засыпать, находясь у кого-то под боком. Слишком жарко или неудобно. Но сейчас так уютно. Пока слушала ровное дыхание парня у себя над ухом, сама постепенно расслаблялась. Надо было уходить, но желание даже предпринять попытку пошевелить конечностями уменьшалось с каждой минутой.

Еще немного, совсем чуть-чуть…

Видимо, это была моя последняя мысль перед тем, как провалить в сон. Потому что проснулась я не столько от первых лучей солнца, сколько от боли в шее. Сквозь закрытые веки поняла, что в комнате уже светло, я чувствовала себя и помятой, и выспавшейся одновременно, что удивительно.

Доносился слабый шум. Чьи-то голоса. Растерев пальцами глаза и потянувшись, раскинув руки, что-то ударила, а точнее кого-то, который от легкого тумака даже не пошевелился. Шото лежал практически в том же положении, что и уснул вчера позади меня, а я, в своей манере, раскинулась морской звездой на половину татами, закинув ногу на мирно дремлющего парня.

— Стоп. Голоса… — вряд ли у меня началась шизофрения, допустив не внушающую надежды догадку, глянула на наручные часы. — ЕП!..

Довольно болезненно хлопнув себя по губам, с бешено колотящимся сердцем понадеялась, что успела вовремя удержать крик. Судя по всему, это этаж, где жили только мальчики.

— Эй, Шото, просыпайся! — зашипела я, легонько пнув парня в бок. — Уже семь четырнадцать! Какого черта ты не завел будильник?

— М-м… что?

Пока парень приходил в себя, пытаясь понять, что происходит, я подлетела к окну и с досадой обнаружила, что пусть ученики еще и не выползали наружу, однако фасад общежития находился на всеобщем обозрении. Как минимум. Если кто из учителей решит выглянуть в окно, то не сможет не заметить, как я выпрыгну наружу.

— Блин… Мне надо быть через шес… пятнадцать минут в учительской. Есть идеи, как мне выбраться незамеченной?

— А почему просто не выйти из двери? — видимо, мой тяжелый взгляд красноречиво подсказал, отчего такой метод нам не подходил. — А-а, про чай они не поверят, так? Прости, я хотел завести будильник, но когда ты уйдешь. Думал, просто полежим.

— М-да, — вздохнула я, вновь глянув в окно и усмехнувшись. — Ладно, вроде бы никого особо нет, рискну выйти через окно.

— А если тебя увидят?

— Ну, просто скажу правду, учителя могут не оценить, но мы ведь жили с тобой под одной крышей очень давно. Это твои одноклассники шум, скорее, поднимут. А мне надо, чтобы они воспринимали меня хотя бы как сэмпая, а не твою девушку.

— А что плохого в том, чтобы быть моей девушкой?

Когда он говорил столь серьезным тоном, задавая порой каверзные вопросы, я и не знала, как на это реагировать. Искать подвох или же воспринимать, как данность. От мысли, что я могла бы стать девушкой Шото становилось как-то неловко, и тем не менее я нежно улыбнулась его вопросу.

Поднявшись с пола, парень размял плечи и одарил меня внимательным взглядом, после чего, не спуская глаз, подошел ближе. Быть может, он не выспался, отчего выглядел недовольным. Без резких движений он сократил расстояние между нами еще на пару шагов, пока не оказался в опасной близости от того, чтобы не прижать меня к стене. И в этот момент я искренне растерялась. У меня от напряжения сердце в пятки улетело.

— Так… Что ты делаешь?

— Я знаю тебя довольно хорошо, поэтому не даю уйти от ответа.

— В буквальном смысле что ли? — изогнув брови, осмотрелась я, отметив, что пути отхода Шото в буквальном смысле перекрыл, уперевшись в стену руками от меня по обе стороны.

— Наги. Ответь. Я, конечно, не так много в этом смыслю, но хочу чтобы ты была честной. А я знаю, когда ты любишь уходить от ответа.

— Ох… — видимо, придется поделиться мыслями, которые не давали покоя, однако озвучивать их не так и легко. От такой близости и под пристальным взглядом чувствовала себя, как на иголках. — Шото, мне сложно. Сложно так быстро переключиться и принять свои чувства, но я действительно хочу быть тебе больше, чем другом. Я чувствую, что хочу быть тебе больше, чем другом, но мы очень долго были в совершенно иных отношениях. Меня еще немного смущает наша разница в возрасте, которая пусть через лет пять-десять вообще не будет заметна, но сейчас немного бросается в глаза.

— Так это да или нет? Ты хочешь быть моей девушкой?

Смутилась бы я или удивилась, но… Вчера он едва понимал намек о приглашении на чай, а сейчас смотрел с такой уверенностью и даже боеготовностью, отчего становилось не по себе. Услышать от Шото подобный вопрос было максимум странно.

— Да, я не против, — несколько растерянно ответила я с ноткой задумчивости, — только скажи, ты