— Нет. — Он покачал головой и убрал прядь волос с моего лба. Затем он коснулся уголка своего глаза. — Держись за меня.

Люку не нужно было беспокоиться. Он заворожил меня.

Он расслабился, затем подался бедрами вперед, медленно и нежно, пока не погрузился глубоко.

— Люк, — простонала я, когда мои ноги задрожали. Мое сердце бешено заколотилось. С каждым его томным, чувственным движением удовольствие растекалось по моим венам.

И я прижалась к нему, загипнотизированная похотью на его лице. Желание и явное вожделение ко мне, и только ко мне. Толчок за толчком, он поднимал меня все выше и выше.

Люк припал ртом к моей груди, захватывая сосок губами для долгого, горячего посасывания. Затем он проделал то же самое с другим, подув на него, когда он выскочил у него изо рта, чтобы охладить затвердевший бутон.

— Да, детка. — Я запустила пальцы в его волосы, короткие пряди казались бархатом под моими ладонями.

Бедра Люка задвигались сильнее, быстрее, пока я не кончила.

Я закричала, сжимаясь вокруг него, когда в моих глазах взорвались звезды, и я отдалась самому сильному удовольствию в моей жизни.

— Да, — промурлыкал он, его бедра двигались, в то время как мои внутренние стенки пульсировали.

И, наконец, когда я вернулась на землю, он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, содрогаясь от собственного освобождения с моим именем на губах.

Мне потребовалось много усилий, чтобы сохранить ясность ума во время повторных толчков. Я была как в тумане, когда Люк выскользнул из постели и пошел в ванную избавиться от презерватива. И я была в состоянии блаженства, когда он вернулся в постель, укрывая нас обоих простынями.

— Спи здесь, — прошептал он мне в волосы.

Я прижалась еще теснее.

— Я не знала.

— Не знала что?

Должно быть, я была в бреду, потому что с моих губ сорвались слова:

— Я не знала, что это может быть так. Раньше это всегда было неловко. Неловко. Я думала, что именно так все и должно быть. Нехорошо.

— Это было нехорошо.

— Что? — Мои глаза распахнулись.

Люк притянул меня к своей груди.

— Это было взрывоопасно. Чертовски прекрасно. Ты разрушила меня.

Я улыбнулась, прижимаясь ближе.

— Думаю, мне больше не придется переставлять мебель чтобы тренироваться.

— Нет. Больше никакой перестановки. Я буду устраивать тебе тренировку каждый вечер.

— Хорошо. Я сойду с ума от волнения.

Люк надолго замолчал.

— У меня есть идея.

— Что?

— Ну, весь смысл в этом всем в том, чтобы казалось, что я живу своей жизнью, верно? Чтобы люди думали, что все нормально. Так что, я думаю, я должен делать то, что нормально.

— Хорошо, — протянула я, поворачиваясь к нему лицом. В комнате было почти темно, но я могла разглядеть его лицо в мягком свете уличного фонаря, просачивающегося сквозь занавеску. — Что значит «нормально»?

Он улыбнулся, сверкнув ямочкой на щеке, и приподнял брови.

— Люк. — Я ткнула его в бок. — Скажи мне.

— Ты мне доверяешь?

— Да. — Это слово прозвучало без колебаний. Без сомнений. Я не осознавала этого до сегодняшнего вечера, но после двух месяцев знакомства с этим человеком я доверяла Люку больше, чем самой себе.

Обычно это было бы хорошо.

Но для меня это означало, что все изменится.

Скорее рано, чем поздно, мне придется доверить ему свои секреты.

Глава 10

Люк

— Теперь ты скажешь мне, куда мы направляемся? — Скарлетт протянула мне сумку, в которую я велел ей положить одежду, шампунь и зубную щетку.

— Нет. — Я положил ее сумку на плот рядом со своей, затем поцеловал ее в губы. Это был один из многих поцелуев, которыми мы поделились на этой неделе, но искра была такой же живой, как и с самого начала. И это давалось так легко. Было так естественно. Как будто это была та часть нас, которой не хватало.

— Дразнилка, — пробормотала она, ткнув меня в ребра, прежде чем подойти ближе к плоту, привстав на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. — Мы разбиваем лагерь на озере или на реке?

— На водоеме.

— Да ладно. — Ее надутые губки были чертовски очаровательны. — Просто скажи мне.

В течение пяти дней, с той первой ночи, когда мы переспали, я мучил ее своими планами. Я попросил ее упаковать кое-какие вещи. Она знала, что мы пойдем в поход, но я не сказал ей, когда и на сколько. Я купил ей кое-что из непромокаемой одежды на случай дождя, но спрятал ее от нее в своем грузовике. И каждый вечер на этой неделе я работал, готовясь к этой поездке, а она все это время наблюдала за мной, умоляя рассказать ей, что мы будем делать.

Холодильники были загружены и набиты льдом. Палатка была загружена вместе с двумя спальными мешками, которые я упаковывал. Обычно я спал на земле, но, поскольку Скарлетт будет рядом, я купил надувной матрас. Волнение и предвкушение действовали мне на нервы. Боже, нам нужна была эта неделя. Звездные ночи. Открытый воздух. Никакого прятания.

— Это не та лодка, которая была здесь, — сказала Скарлетт.

— Нет. Моя лодка стоит в доме, который я арендую. Обычно я храню эту там. — Я поменял их местами прошлой ночью, чтобы взять плот.

— У тебя есть дом, который ты арендуешь?

Я кивнул.

— Я тебе не говорил?

— Э-э, нет.

— О. Ты была в нем. Он был твоим убежищем.

У нее отвисла челюсть.

— Так это был твой дом?

Я пожал плечами.

— Мне нужно было место, где ты могла бы остановиться. Это казалось логичным, поскольку оно было пустым. В ближайшее время я планирую сделать ремонт.

— Хорошо. — Она поморщилась. — Он там очень необходим.

Я усмехнулся и в последний раз оглядел гараж, чтобы убедиться, что ничего не забыл.

Скарлетт поменяла здесь все так же, как и внутри, и, хотя я все равно не признал бы поражение, эта перестановка была хорошей. Мои инструменты были разложены над рабочим столом. Холодильники были сложены в стопки, коробки со снастями рассортированы. Она даже нашла несколько крючков, чтобы повесить мои удочки.

Это облегчило сборы в эту поездку.

— Я никогда раньше не была в походе, — сказала она.

— Тебе понравится. Поверь мне.

— Хорошо. — Она вздохнула. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Все готово. Не хочешь загрузить нам несколько дорожных кружек? Я собираюсь открыть двери гаража и прицепить плот к грузовику.

— Значит, мне нужно исчезнуть. — Она подняла руку в шутливом прощании. — Поняла.

Я ухмыльнулся, поймав ее за локоть, прежде чем она ушла, и притянул ее в свои объятия для еще одного поцелуя.

Она застонала,