Вот потеха была бы – встретить сейчас кого-нибудь из знакомых орденцев. Одни посмеются, другие, сплюнув, скажут, что всегда считали меня шпионом. А третьи молча схватятся за оружие, и таких будет немало. Утешает только то, что мы ехали по закрытой территории, без лишних глаз и ушей. Хочется в это верить, по крайней мере.

На аэродроме погрузились в трудягу «Ми-8». И сам борт, и летчики были другие – не те, что привезли меня сюда. Честно напялил бронежилет и каску, получил «АК-103» с десятком магазинов, сунул в кобуру «грача». И рюкзак с парой пудов вещей первой необходимости мне тоже полагался. Разведчики – они налегке не ходят. Только навьюченные, и только бегом.

Определенный резон в таком маскараде был. Случись воевать – первым делом враги будут выбивать тех, кто выглядит необычно. Или стараться взять в плен, что тоже оптимизма не внушает. Возразил Авдееву, что все равно в этой стае волкодавов буду выглядеть болонкой, особенно когда дойдет до беготни по горам. Физподготовка не та. Кончилось тем, что часть моих патронов переехала в рюкзаки других бойцов. Рюкзак сильно легче не стал, а вот смотреть на меня начали как на обузу. Ничего, переживу. Мне не стыдно признать, что кто-то сильнее. Мы себя в другом покажем.

Дозаправились в Алабаме и пошли вдоль дороги на восток. Капитан развернул карту, совсем новенькую, хрустящую свежей бумагой. Район предгорий был приведен в соответствие с бандитской схемой. Дороги, укрытия, родники. Молодцы, ребята, времени зря не теряют.

– Мы сейчас попробуем пройти твой маршрут от конца к началу. Вот тут свернем с дороги и двинем над ущельем. Здесь и здесь повернем. Правильно?

– Правильно. Единственная проблема – вот этот участок я шел ночью, так что сориентироваться смогу вряд ли. Но само место, куда нас… принесло, запомнил хорошо. Там такое плато необычное…

Путь, который у меня занял два дня, мы пролетели минут за сорок. Я узнал место перестрелки и бандитский наблюдательный пункт. Людей заметно не было, но дымок над горой поднимался. И еще антенну увидел на скале.

Вертолет сбавил скорость. Авдеев позвал меня в кабину, я уселся на «скамейку» бортмеханика, надел наушники с микрофоном и взялся показывать дорогу.

Пейзаж, открывающийся с застекленного «балкона», здорово отличался от вида снизу. Пару раз я просил посмотреть назад, и пилоты послушно виражили над ущельем. Место, где я вышел на тропу, удалось узнать только со второго раза, пришлось даже километров пять возвращаться обратно. Но узнал. А дальше было уже проще. И вот потихоньку мы добрались до плато, на которое меня выкинуло из портала.

Вертолет завис на месте. Летчики пощелкали тумблерами, сделали полный оборот по курсу и довольно засмеялись, показывая пальцами куда-то вниз и вправо. После чего принялись аккуратно мостить борт на каменную площадку.

– Это что сейчас было?

– Варана шуганули. В горах этих тварей полно, а сейчас, по зиме, они особенно агрессивны. Яйца кладут и все такое. Одна радость – боятся излучения от локатора. Так что перед посадкой достаточно СВЧ включить и вокруг лучом дунуть – полдня ни одна зубастая сволочь и близко не подойдет.

– Слушайте, а вроде бы на «Ми-8» локатор не ставили?

Пилоты хором хмыкнули:

– На наших бортах много есть того, что за ленточкой штатно не ставят. Это же спецзаказ, считай. Покупали борта с хранения, капремонт, дооборудование – и сюда.

Вертолет коснулся колесами скалы, и тут же в проем двери посыпались бойцы. Разбежались по сторонам, присели за валунами и скальниками. Я вернулся в салон за автоматом.

– А рюкзак? Тебе мало пеших походов с одним пистолетом и десятком патронов?

Авдеев был прав, хотя признавать его правоту мне не хотелось. Повздыхал, накинул лямки, застегнул пояс, отрегулировал. А ничего так, удобно. Опять-таки есть надежда, что пешие походы мне сегодня не грозят. И бортмеханик, умница, тем временем лесенку на порог повесил, не придется моей старой тушке вниз скакать и наверх карабкаться. Пойду по ступенькам, как белый человек.

Ватника на букинской временной могиле не оказалось – он валялся в стороне, довольно далеко, весь порванный и как будто пожеванный. И на месте нашего падения крови не видно. Или дождем смыло, или варан пополдничал. Странно, что не напал тогда сразу, пока я валялся без сознания. Повезло. Или ящер в тот момент обходил свои дальние владения, или работы телепортационного канала испугался. Тоже излучение, причем не самое слабое.

Зато потом варан потрудился. Пожевал ватник, а дальше взялся разрывать могилу капитана. По счастью, щель в земле была узкая, камней я туда закатил больших, и они встали там в распор. Были бы инструменты, руки и мозг побольше грецкого ореха – глядишь, и справился бы ящер. А так только когти затупил.

Бойцы, надо сказать, не возмущались, хотя работа им досталась адова. С помощью лопаты, кирки, лома и переносной лебедки управились меньше чем за час. Упаковали тело несчастного капитана в специальный черный мешок, а мешок – в специальный ящик. Засыпали раскопанную ими яму и пошли грузиться.

– Куда мы теперь? В ППД?

– Не сразу. Сначала дело сделаем. Важное.

Авдеев с лейтенантом, который командовал бойцами, отправились к пилотам. Кое-как они влезли вчетвером в условно трехместную кабину. Вертолет довольно долго кружил над ущельем, то поднимаясь повыше, то снижаясь к самым скалам. Потом они, видимо, пришли к согласию и высадили четверых бойцов с тремя тяжелыми ящиками, после чего поднялись снова. Крутились по окрестностям, не теряя бойцов из виду и поглядывая по сторонам. Через полчаса снова подсели и забрали их, чумазых, тяжело дышащих, но очень довольных.

Вертолет отлетел на пару километров и завис. Один из бойцов достал из рюкзака очередную непонятную хреновину цвета хаки, откинул защитные колпачки и нажал на две кнопки одновременно.

Не сказать, чтобы так уж громко грохнуло. Не сказать, чтобы вертолет сильно тряхнуло. И даже пыли внизу поднялось немного. Только склон ущелья вдруг сдвинулся и поехал вниз, после чего появилась и пыль, и тяжелый низкий гул.

Потом все повторилось в другом ущелье. И в третьем. Как объяснил Авдеев, с пешеходными и конными тропами ничего поделать нельзя, а вот закрыть дорогу машинам можно и нужно. Захотят ездить по делам – добро пожаловать в Угол, там хорошая дорога. А дорогу контролирует мощный опорный пункт, который не пропускает всякую бандитствующую сволочь и наркотрафикантов.

Подал голос боец за рацией. Говорит, сейчас в эфире просто Содом и Гоморра. Уголовно ориентированные любители горных дорог приняли случившееся за землетрясение и очень переживают по этому поводу. Причем одни такие страдальцы где-то совсем близко, судя по мощности сигнала.

Вертолет тем временем нырнул в очередное ущелье. Мельтешение каменных стен справа и слева быстро приелось, и я успел даже задремать, вот только пробуждение оказалось малоприятным. Рывок вбок, практически свободное падение, рывок вверх. Хорошо, что не забыл пристегнуться. Крики. Летающие по салону предметы: от пыли до чьего-то рюкзака. Снова крики.