Гравитальщиков, кстати, не было ни там, ни здесь. Были те, кто частично мог влиять на силу тяжести, или на воздушные массы. Но это другое. Развеять туман тоже можно разными способами.

Воздушники – ветром, огневики – температурой, водники – влажность повышают, чтобы всё ливнем схлынуло, а я… я гравитацией. Накинешь с десяток атмосфер и готово. Ни тумана, ни людей, ни монстров. Тишина и покой вокруг.

Сигбаурд рассказал, что полноценные гравитальщики ему встречались только в двух мирах – первый, там откуда родом Гульгамот, а второй – мой родной мир. Система трактатов тоже использовалась в мире Гульгамота.

Хотя, была одна тварь, которой мои чары были, как массаж после тяжёлого рабочего дня – хорошо и приятно, но здесь таких я к счастью ещё не встречал. Дай бог и до конца жизни не встречу.

– Слушай, Паш, – Темников слегка подтолкнул меня в плечо. – Я тогда у Демидова спрашивать не стал, вдруг думаю чего лишнего ляпну, но сейчас вроде тет-а-тет, можно?

– Чего спросить-то хотел?

– Твои энергетические хлысты, они тебе как достались? Тоже в дар получил?

В салоне наступила тишина. Беседующие всё это время между собой клановцы вдруг замолчали и с умным видом уставились на пробегающие за окном дома. Шпионы мамкины, блин!

Я с немалым усилием сохранил каменное лицо, чтоб не выказать своего волнения и вздохнул. В принципе, я ждал такого вопроса, и даже попытался к нему подготовиться, но даже так это оказалось неожиданностью. Про моего маленького ручного паразита рассказывать я точно не собирался, но более-менее сносную историю придумал ещё с вечера.

– Что ты знаешь о призванном оружии? – начал я издалека. – Про его природу, свойства.

Темников устроился поудобнее и принялся один за одним загибать пальцы.

– Оно осязаемое. Имеет вес. По сути – это энергия в твёрдом состоянии. Если выпустить из рук или выронить – развеется. Жрёт магическую энергию, поэтому им мало кто пользуется. Что ещё? А! Требует сильной концентрации, из-за чего доступна только на высших уровнях. Вроде всё.

– Теперь расскажи про свой дар. Ты же огневик? Какой у тебя ранг?

– Воин, третья ступень, без возможности сопряжения с крайними стихиями.

– Поясни, что это значит. Так, будто рассказываешь всё это своему ученику, – я сделал вид, что прекрасно разбираюсь во всех тонкостях. На самом деле, половина этих терминов была для меня не знакома. Там, откуда я родом, вид стихии ранжировался условно или не ранжировался вовсе, и всё зависело исключительно от мастерства мага и его умении управлять концентрацией.

– Все в моём роду могут управлять только стихией огня. Род Наговицыных в этом плане разносторонее. Дед у них, например, способен сопрягать воздух с огнём, отец – воздух с громовыми заклинаниями. Твой отец, покойный граф Грозин, тоже сочетал воздух с молнией, но родная его стихия была молнией. У моего отца – наоборот. Всё это влияет на мощность итогового заклинания. Есть архимагистры, которые сопрягают три стихии, но там, как по мне, больше мутоты, чем эффекта. Четыре стихии сопрягать нельзя.

– Почему? – я продолжил под видом эксперта выуживать информацию из Темникова.

– Диссонанс. Сочетание несочетаемого. Потому и говорят – сопряжение с крайними стихиями.

– Вот! Так уже лучше. Ты почти сам до всего дошёл!

Меня вдруг осенило, что версия происхождения природы моего дара, основанная на том, что только что рассказал Темников, подходит под объяснение, как нельзя лучше. Правда, в ней по-прежнему много несостыковок, но всё же.

– И? – протянул Артём.

– И!

– Хочешь сказать, что в твоём даре сопряглись две противоположные стихии?

– Ну, вроде как да? Не я же их сам сопрягал!

Темников встал со своего места и пересел на соседнее.

– Разрушительность молнии и пластичность воды?

Я прикинул в уме возможность подобного сочетания. Мои хлысты внешне походили на молнии, но двигались, как стекающий с вершины горы ручей. Вполне себе самодостаточная теория происхождения дара. Главная не заострять на этом внимание. Любой, более менее, разбирающийся в этом деле архимагистр вмиг раскритикует подобную версию.

– Садись, Темников, пять!

– Нет, погоди. Ещё вопрос.

– Валяй.

– Ни одно заклинание невозможно удержать в руке. Это стихийная энергия. Сформировал, нужно сразу использовать, либо оно развеется. Твои хлысты держатся долго, как я понял.

– Ну, друг, извиняй! Я в этом деле профан. Сам бы хотел узнать, почему так. Тёма, скажи-ка мне, а ты чего сразу-то не сказал, что вы все родственники, – я вдруг вспомнил про слова Демидова.

– Кто все? – встрепенулся Темников.

– Ты, Демидов и Шуйская!

– Да не родственники мы. Так уж, через тридцать три. Настя, племянница со стороны княгини, я так вообще – не знаю, как назвать. Мой дед кем-то там приходится деду Демидова. Путанно всё. А с Настей мы никогда не общались, она мало кого воспринимает, но от этого и притягивает всех. Характер у неё в мать походу. Я так думаю.

За окном замелькали знакомые места. Закусочная. Перекрёсток. Развороченная площадь, с запечатанным портальным окном. Старые амбары.

– Стой! – крикнул я оператору броневика. Тот скинул обороты и начал притормаживать. – Остановись возле той закусочной. Проведать кое-кого надо.

– А, своих?! Мёртвозаводьских! – Темников поднялся со своего места. – Я тоже пойду. Здравые ребята. Их, кстати, в школу клановскую порекомендовать можно, если согласятся конечно.

– И такая есть?

– Да. Там дети клановцев учатся. Будущее пополнение.

– Правильный подход. Одобряю. Пойдём. Мне ещё в одно место заехать нужно, если никто не против.

В этот раз вся шпана была на месте. Кто-то готовил на костре ужин, кто-то оттачивал своё мастерство, лубцуя мясницкими ножами по той самой скамье, которую я разрубил по диагонали, а кто-то просто сидел и смотрел на вечереющее небо. Славик, Сига, Тапок и ещё пара ребят постарше о чем-то разговаривали у входа в амбар.

– Ваша милость! Павел Алексеевич! – воскликнул Сига и повернувшись к остальным крикнул. – Старшие на территории!

Темников посмотрел на меня.

– Виконт Грозин, неужели вы решили завести свою собственную банду. Я думал вы только помогаете этим несчастным детям.

– Скорее это она меня завела, – негромко ответил я.

– Павел Алексеевич! – Стасик протянул руку. – Как видите, у нас всё хорошо. Все сыты, целы, обуты. Вот,