Взял магос. Небольшой пузырь: упругий, липкий, с переливающейся внутри жидкостью. Он мясной, теплый и смешной. Убрал в карман.

– Кто с тобой это сделал?

– Паук.

Поморщился, но грубость проглотил. Парень и так умирал в муках. Незачем было его поддевать – дождался пока он продолжит.

– Иск. Не соглашайся на предложения, какими бы они не были. Слова важны, даже если лжешь. Сце-епит. Некр знает, что там за усило-ок такой дрянной и способность в него при ро-ождении впеча-аталась. Дурман... Это о-один из пото-омства царского Урта. То-олько что-о в “Клейме” делает?

Действительно, еще та загадка для Кшатрийских голов.

– Уверен, что Урт?

– Да.

– С чего так решил?

– Я рубил лапы. Иск их отращивал.

– Где твое оружие?

– Думаю в той…

Собирался кивнуть в левую сторону, но я вбил меч ему в глазницу.

Надеюсь, он не почувствовал. Я сделал так, чтобы это оказалось неожиданно. С моей стороны – это все милосердие, которым мог поделиться.

– У тебя получилось. Он не понял. Подтверждаю; Жертва приняла его. Это было благое суждение.

Я не верил Принцу.

Пузырь магоса – невероятно ценный ресурс. Поможет в критической ситуации. Если будут тяжелые повреждения – восстановит органы, закроет свежую рану, спасет от смерти при серьезной потери крови.

Я двинулся туда, куда указывал серокожий.

Пришло время разобраться с местным пауко-царьком.

– А ты осмелел, мартышка, – Принц урчал от удовольствия. – Хотя какая мартышка? Тут на целого хромого и одноглазого тигрёнка яиц наберется.

– Завали, Железка. Мы еще вполне можем там подохнуть.

В голове звучал громкий смех.

Выбора то и не было, хочешь – не хочешь, а многоногая дрянь из своего логова просто так не выпустит.

***

– Хочешь ли ты мести, страдающий мальчик-Клинок?

Вышел на большую поляну. В центре – круглый алтарь и развалины каменной стены.

Между деревьями-зонтами, создающими границы, натянуты нити и паучьи сети. На них виднелись “улья” коконов и всяческое прилипшее барахло. Удивительно, но там даже имперские учебники можно было разглядеть, а еще мечи и топоры.

По земле двигался дым. Кое-где он поднимался высоко-высоко, где-то сплошным угрожающим парусом нависал, казался колючим, неприветливым – реагирующим на движения и даже мое неровное дыхание.

– Покажись! – крикнул во мрак.

– Так он тебе и показался. Он же не идиот… Он на тебя со спины нападёт и яйца тебе в затылок отложит, потом макушку обглодает.

Может быть стоило выйти против существа с винтовкой?

– Пустое. Этими пульками искам только пятки щекотать, – подсказал Принц.

Справедливо.

Движение и впереди, на высоте двух метров, я увидел вытянутое лицо.

Усилок тьманника врос в широкий и высокий лоб. Глаза – сплошной изумруд. Острый нос и подбородок, тонкие губы. Абсолютная бледность.

Понятно, что за наглыми завитками дыма скрывалось нечто отвратительное, какое-нибудь дикое паучье месиво, но пока я этого не видел – существовать мне определенно было проще.

– Хочет ли, мальчик-Клинок, отомстить?

Мрачно молчал.

– Хочет ли, мальчик-Клинок, услышать истории?

Глянул по сторонам.

Никого. Ничего. А дым, тварь такая, танцевал.

– Я расскажу… Да, Император страдал перед смертью. Чудовищная боль, равной которых нет. Распад – это не шутка. Крах… Да. Крах Безумец. Победить его – чистое благо. Убить его – абсолютное добро. Крах заражён семенем насилия. Кто это сделал? – широкая улыбка. – А какая разница? Смысл в другом: семя либо добьёт его, либо сделает из него драконье чудище; и это прекрасный дар для Империи от носителей бездны.

Сделал шаг в бок и посмотрел с другой стороны; лицо сдвинулось, подмигнуло. В улыбке Иск показал мне длинные клыки.

– А судьба Лео? Прелесть! Песьеголовые объедались. Готовили у походного костра после битвы. Вот это пир! Вся "Колючая Твердь" гудела,