И Каджика выбрал меня.

Однако после сегодняшнего дня он никогда больше не выберет меня.

— Ты можешь забыть, что я это сказал? — наконец, спросил Коул, нахмурив брови.

Я начала двигать руками, но вспомнила, что он не понимает языка жестов. Я думала о своём маленьком трюке с пылью ранее. Я заставила буквы материализоваться из моих поднятых ладоней: ХОРОШО.

Он моргнул, увидев мою пыль, затем, после долгого молчания, спросил:

— Куда делся твой парень?

Я сомкнула пальцы и заставила новое слово появиться снова. Дом.

— Почему он ушёл без тебя?

Я не хотела отвечать на это, потому что мне было стыдно. Наконец, я остановилась на фразе: Я причинила ему боль.

— Ты используешь свою пыль, чтобы говорить? — спросил Эйс, шагая в ногу с нами.

Я кивнула.

— Умно.

Я просияла от комплимента брата. Он положил руку мне на плечо.

— Тот трюк, который ты провернула ранее, подмена с моей сестрой, ну, теперь, когда мы… не враги, — Коул произнёс это как вопрос, — это было очень здорово.

И всё же он поймал меня, так что это было не так хорошо продумано, как я планировала. Я показала ещё три слова: Кира ненавидит меня?

Он откинул волосы назад и сморщил нос.

— Да. Вроде как.

— До тех пор, пока она ничего не предпримет… — начал Эйс, но Коул перебил его.

— Она не будет.

— Угу, — брат, казалось, не был убежден.

— Так… кто… твой парень?

— Заноза в моей заднице, — пробормотал Эйс. — И он не её парень. Верно, Лил?

Я уставилась на камень, который Коул всё ещё пинал. Я почувствовала удары в своей груди.

— Или парень? — снова спросил Эйс.

Я резко покачала головой.

Через мгновение Эйс ответил Коулу.

— Каджика — охотник. Неблагой с телом. Ты знаешь, что такое Неблагой?

— Призрачные фейри?

— Бинго. Рад видеть, что тебя научили чему-то, кроме выращивания запрещённых веществ.

Коул отстранился.

— Мы продаём наркотики, чтобы выжить. Точно так же, как это делали наши предки. Мы не деревенщины, мистер Вуд.

— Не фанат «мистера». Ты можешь называть меня просто король, или сир, или неверрианский термин, обозначающий сира, массин.

Коул отдернул голову назад.

— Я не ваш подданный.

— Технически, так оно и есть. Но если тебе что-то из этого не нравится, тогда, по крайней мере, зови меня Эйс. Или брат. Но говори это со смаком. Брат, — Эйс произнёс слово брат так, как будто он был каким-нибудь русским вором в законе, позволившим слову слететь с его языка.

Несмотря на моё кислое настроение, я улыбнулась, и это заставило Коула расслабиться. Он тоже улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, потому что мы подошли к белому шатру, который выглядел так, как будто его оставил цирк. Рядом с входом стоял Куинн, а рядом с ним Кира. С другой стороны от него стоял мужчина, весь в крови, с багровым пятном на щеке. Пластырь был снят, но на ней виднелось что-то похожее на следы зубов. Был ли он укушен?

О, небеса, неужели Каджика укусил его?

Я знала, что ответ будет утвердительным. Я была почти уверена, что именно этот человек пытал его. Раньше он был весь в крови. Я мгновенно возненавидела его и пожалела, что Каджика вонзил зубы ему в щеку, а не в яремную вену.

Все переоделись, скорее всего, в свои самые модные наряды. Чего они не изменили, так это своего горького настроения. Кира, Куинн и укушенный человек были хуже всех. Они нахмурились, когда мы проходили мимо них.

Должно быть, я напряглась, потому что Эйс сказал на фаэли:

— Я превращу их в пепел, если они хотя бы вздохнут в твою сторону.

Я потянулась к руке моего брата, которая лежала на моём плече, и сжала её.

Внутри шатра был накрыт длинный общий стол со скамейками. Нити мерцающих огоньков были обернуты вокруг металлической конструкции. На столе были расставлены блюда, полные еды.

— Лучше бы они не отравили еду железом, — пробормотал Эйс, снова на фаэли.

Шарлотта перевела свои светлые глаза на Эйса и ответила на идеальном фаэли:

— Мы бы так не поступили.

Ошеломленный её знанием нашего языка, Эйс остановился как вкопанный, и его рука упала с моих плеч.

— Ты понимаешь фаэли?

— Да.

— Даже, несмотря на то, что ты никогда не собиралась выходить из укрытия?

— Это всё ещё наш родной язык, мистер Вуд.

Эйс не просил её называть его как-то по-другому. Вероятно, он обдумывал эту информацию. Я не была так удивлена, как мой брат. Почему бы им не знать язык своих предков?

Что меня больше интересовало, так это их пыль, и я показала это своему брату.

Кэт перехватила моё сообщение.

— Лили спрашивает, есть ли у тебя пыль, как у твоих предков?

Шарлотта повернула голову в мою сторону. Я не была уверена, как она вообще узнала, где я была, учитывая, что я не говорила. Если только она не почувствовала меня. Это было бы жутко…

— Как и наша чешуя, наша пыль исчезла. Только у первого поколения было и то, и другое.

«Они всё ещё сияют», — показала я.

Кэт кивнула.

— Если бы вы отправились в Неверру, вы, вероятно, получили бы оба эти свойства обратно, — сказала Кэт.

Как ей могла прийти в голову такая нелепая идея?

— Но они не отправятся в Неверру… — Эйс развернулся, чтобы оценить их всех.

Даже самые юные Дэниели были приглашены на ужин. Возможно, взрослые боялись оставлять их наедине с лусионагами, кишащими поблизости.

Глаза детей заблестели при упоминании Неверры. Я не могла сказать, было ли это от страха или от волнения.

— Возвращение на нашу родину раньше никогда не было возможным, — медленно произнесла Шарлотта. — А сейчас это возможно?

Эйс молчал так долго, что Шарлотта поджала губы.

— Нам не рады, не так ли?

— Возможно, ты и прав, — внезапно сказала Кэт.

Она ждала, когда мой брат заговорит, но когда его рот даже не шевельнулся, она приняла решение сама.

На виске моего брата пульсировала вена. Он не хотел, чтобы они возвращались. Дэниели почувствовали сдержанность моего брата, потому что на многих лицах были написаны хмурые взгляды.

— Но сначала вам придётся проявить себя, — добавила она.

— Проявить себя?

— Ваша преданность. Это больше не Неверра ваших предков. Это новая Неверра, — сказала Кэт.

Она схватила Эйса за руку с побелевшими костяшками пальцев.

— Нет больше тумана, нет больше дворца, нет больше купола, нет больше десятины.

— Но король всё ещё есть, — сказал мужчина с отметиной от зубов.

Эйс резко повернулся к Дэниели.

— Точно так же, как в