Шрифт:
Закладка:
Она, Атла, верно служила великой жрице Иштар. Она выполняла её волю. Но Эбана открыл её глаза. Он получил то, чего получить не должен. Тогда возможно и не верховная жрица Иштар управляет судьбами? Она владеет силами, неподвластными большинству людей. Она умнее многих могучих жрецов в храмах Египта. Но и она подчиняется судьбе. И возможно, что именно Атла станет её палачом!
* * *
Рабы по знаку сотника стражи бережно опустили носилки.
— Пусть госпожа одернет занавесь. Мы прибыли во дворец.
Атла вышла из носилок.
— Госпожа всем довольна? — поинтересовался сотник.
— Да. Кто проведет меня в дом князя?
— Мне запрещено входить во внутренние покои, госпожа. Скоро сюда придет один из доверенных слуг нашего повелителя.
И посланец номарха не заставил себя ждать. Атлу, как и Сару, встретил смотритель дома Себекхотепа.
— Я слуга моего господина, смотритель его великого дома. И я готов проводить прекрасную госпожу в покои моего владыки.
Атла посмотрела на чиновника.
— Ты слишком жалок для своей должности в доме Себекхотепа.
Смотритель совсем не обиделся на слова финикиянки. Он лишь еще раз низко поклонился.
— Готова следовать за тобой.
— Прошу, госпожа. Прошу пройти со мной через прекрасный сад моего повелителя.
— Ты хорошо знаешь город? — спросила она.
— Кто лучше меня знает дворец и храмы Крокодилополя, госпожа? Я вырос в этом городе, и мой отец занимал должность смотрителя при отце моего господина Себекхотепа. А до него эту должность занимал мой дед.
— Под вашим городом есть тайный лабиринт?
— Госпожа говорит о лабиринтах под храмом Себека? Такие лабиринты у нас есть. И там обитает ужас, моя госпожа.
— Ужас? Что это?
— Жрецы говорят разное. Но точно знает лишь тот, кто посетил лабиринт. А они уже ничего не могут рассказать. Никто не смог вырваться из лабиринта.
— Никто?
— Никто из брошенных туда по приказу моего господина номарха.
— Туда ваш князь бросает преступников?
— Тех, кто осмелился противиться воле номарха.
— И никто не выбрался?
— Нет. Священные животные Себека пожирают свои жертвы.
— Такие? — Атла указала на крокодилов в большом бассейне.
— Много больше, госпожа.
Больше финикиянка ни о чем не спрашивала смотрителя дворца…
* * *
Номарх Себекхотеп встретил её без свиты. Он отпустил чиновников и не стал держать при себе гиксовских воевод. Только у стен стояли телохранители, но они не могли слышать беседы у трона князя. Правитель Крокодилополя не желал выглядеть смешным во второй раз после вчерашнего конфуза с Сарой.
— Ты дочь Дагона? — спросил номарх.
— Я жрица Иштар.
— Но ты дочь купца Дагона?
— Я дочь Дагона из Тира.
Себекхотепа поразила красота финикиянки. Он был уже не так молод и давно пресытился женской красотой. Но в стоящей перед ним женщине было что-то особенное. Его вчерашняя гостья Сара также была красива, но она не тронула сердца князя Крокодилополя. А вот эта женщина сразу завладела им, как только приблизилась к его трону.
Атла видела, что происходит с номархом.
— Жрицы Иштар в Тире творят чудеса, князь.
— Недаром говорят, что жрицы Иштар обладают тайной силой, — прошептал Себекхотеп.
— Пусть господин останется со мной наедине, и только тогда он узнает силу пламени Иштар.
— Твой отец, красавица, желает…
Она остановила его:
— Зачем говорить о том, чего желает отец, мой господин? Чего желаешь ты сам?
— Я желаю тебя, красавица. Я возжелал тебя сразу, как только увидел. И понимаю, о чем говорил мне Кемес.
— Кемес, господин?
— Это великий жрец Себека. Он знал, что мне нельзя смотреть на жрицу Иштар.
— Господин жалеет о том, что видел меня?
— Я пожалею, если не узнаю тебя близко, красавица. Но жрицы Иштар могут лишь дарить свои ласки. Силой их получить нельзя.
— Смогу ли я отказать князю? Но у меня есть просьба. И я стану покорной сразу после того, как князь сделает мне одолжение.
— Исполню все, что ни попросишь. Я богат, красавица…
— Мне не нужны твои богатства, князь. Мне нужна жизнь человека.
— Она твоя! Твоя! Если этот человек в моем городе!
— Он в твоем городе, мой господин.
— Назови его имя.
— Эбана! — сказала Атла.
— Эбана? Но я не знаю кто это такой.
— Он прибыл вместе со мной на корабле под вымпелом моего отца Дагона. Это египетский наемник.
— Я прикажу убить его уже сегодня.
— Нет, мой господин. Я не желаю, чтобы его убили. Пусть его и его команду опустят в подземелья лабиринта.
Номарх внимательно посмотрел на финикиянку.
— Ты жестокая! Знаешь, на что обрекаешь этого наемника и его команду?
— Господин колеблется?
— Нет. Твое желание будет исполнено…
* * *
Себекхотеп призвал к себе великого жреца бога-крокодила. Тот скоро явился во дворец. Хотя его оторвали от важных дел, и жрец был недоволен.
— Ты меня звал, князь?
— Да. У меня важное дело для тебя, великий жрец.
— Я как раз занимался важными для Крокодилополя делами, князь.
— Погоди, жрец. Твоими делами займёмся потом. Сейчас у меня к тебе дело. И важное дело.
— Говори.
— Сегодня ты отворишь тайные двери лабиринта.
Жреца Себека удивила эта просьба.
— Я не ослышался, князь? Лабиринт? Но кто должен пропасть в его недрах?
— Все, кто прибыл сюда на корабле Дагона, должны отправиться в лабиринт. Все кроме двух женщин: дочери Якубхера Сары и дочери Дагона Атлы.
— Но зачем, князь? Что сделали эти люди?
— Это мое желание, жрец.
— Должен сказать князю, что подобной участи достойны лишь преступники. А что сделали эти наемники? Я не вижу за ними никакой вины против Крокодилополя.
Себекхотеп разгневался:
— Разве я перестал быть правителем Крокодилополя?
— А разве я перестал быть верховных жрецом Себека? — ответил жрец. — Или Себек перестал быть покровителем земли Икер*? (*Земля Икер — ном Крокодила).
Номарх понял, что спорить с главой культа бога-крокодила опасно и сменил тактику:
— Почему ты упорствуешь, жрец? Что тебе до этих людей?
— Я не желаю убивать невиновных только из одной прихоти! Это повредит славе храма Себека. Тем более что ному Крокодил нужны наемники. А если мы станем расправляться с ними без видимой вины, но от нас побегут, князь! А на корабле Дагона, как мне доложили, почти сотня бойцов. И среди них есть пираты. Ты желаешь расшевелить это осиное гнездо?
— Но кому есть дело до этой кучки людей?
— Ты можешь убить их в пустыне тайно, если тебе угодно. Но не в лабиринте храма Себека! Про то, что двери лабиринта отворятся, в городе узнают. Какая тебе разница, как они умрут, если тебе нужна только их смерть?
— Мне важно чтобы эти люди умерли в лабиринте, жрец.
— Почему?
