Шрифт:
Закладка:
— Оп-па… — привстал я, заметив кое-что среди танцующих.
— Не лезь, — придержал меня Филин. — Пусть разберётся охрана.
— Мне бы не помешало пар выпустить, — подмигнул ему я.
— Успокойся, всё равно с тобой никто не рискнёт драться. Ты Император, сядь и не позорься.
— В туалет отлучиться можно?
— Глеб…
— Ой, да хорош тебе, ты прям как мама, ей-богу.
— Дело твоё, — усмехнулся Филин и кивнул человеку за спиной.
Тот сразу отреагировал и что-то произнёс в рацию. За шумом слов было не разобрать, но двое человек, в военной форме, которые приближались к Вике, тут же сменили маршрут. Хорошо, что мудак, что продолжал настойчиво тянуть её куда-то за руку, не обратил внимания на их манёвр. Это позволило вмешаться в ситуацию мне.
Надпочечники выбросили в кровь порцию адреналина, а вместе с ним туда попал и гормон, отвечающий за использование силы. В мозгах знатно прояснилось, однако количество алкоголя, который уже во мне сидел, было достаточно велико, чтобы отрезвить меня до вменяемого состояния. Сосредоточившись на быстром прыжке, я подтолкнул тело уплотнённым воздушным потоком. Глазу это движение всё ещё заметно, однако не выглядит нормальным. В том смысле, что обычный человек на такую скорость не способен, а потому моя выходка быстро привлекла внимание.
Я возник перед носом бухого герцога, будто чёртик из табакерки, и без раздумий и предисловий сунул ему кулак в переносицу. Советника Костромского князя снесло с ног и впечатало спиной в стену. При этом пострадали ещё два человека, которые невинно танцевали на пути пролетающего тела. Сознание герцога потухло сразу, на чём и был исчерпан конфликт. Впрочем, сомневаюсь, что он бы продолжился. Как сказал Филин: никто не посмеет ответить Императору.
— Не стоило, он не сделал мне ничего плохого, — тут же осудила мой поступок Вика. — Он даже не хамил и был достаточно обходителен.
— Он тянул тебя за руку, я подумал…
— Тянул, но не по-хамски. Он просто упрашивал меня потанцевать с ним.
— Ну извини! — вспылил я. — Прости, что всё ещё воспринимаю тебя своей женщиной!
— Глеб, я думаю, нам не стоит продолжать этот разговор здесь, при всех.
— А не насрать! — адреналин и алкоголь продолжали кружить голову. — Я хочу поговорить при всех! В конце концов, я Император, я могу себе это позволить!
— Глеб, — позади появился Толя и положил мне ладонь на плечо.
— Руку убери, — процедил я сквозь зубы.
— Хочешь поговорить? Хорошо, — упёрла руки в бока Вика. — Толя, не трогай его, я сама разберусь. Ты, — она ткнула мне пальцем в грудь, — больше не имеешь никакого права вмешиваться в мою жизнь. У меня есть тот, кому я не безразлична.
— Быстро ты сориентировалась!
— Не быстрее тебя. Даже не знаю, зачем ты терпел меня всё это время, сказал бы, я бы подвинулась, чтобы не мешать вашему счастью.
— Да пошла ты, дура, — прошипел я и поспешил на улицу, чтобы немного охладить голову.
На Астрахань тоже опустились морозы. Хоть они были не такими, как в центральной полосе, однако минус ощущался и слегка пощипывал кожу лица. Гормон быстро прочистил голову и практически нейтрализовал алкоголь. Холод тоже способствовал отрезвлению и уже через пару минут, вместо гнева, я ощущал стыд.
Да уж, поступок, достойный Императора, вынести семейную ссору на потеху гостей. Пересуды теперь не смолкнут до самого лета, а то и с наступлением жары, всё ещё продолжат колыхать светские сборища. Да и плевать… Клал я на всех, пусть обсуждают! Мне с этого ни жарко ни холодно, может, хоть от меня на время отстанут. Слабостью это точно не назвать, так что воспользоваться здесь нечем. Так, неудобная ситуация, возможно, где-то постыдная, хотя…
— Ну и что ты там устроил? — я нисколько не удивился Толиному голосу за спиной.
— Семейную истерику, — честно признался я. — Как там, шепчутся уже?
— Они теперь до самого лета шептаться будут, а при возможности ещё и припомнят.
— Срать.
— Нет, Глеб, твоё нынешнее положение не даёт тебе права на подобные выходки. Это могут признать слабостью.
— С чего вдруг?
— Ты со своими женщинами разобраться не в состоянии, а как ты собираешься управлять целой Империей?
— Честно? Толь, вот ей-богу, управлять страной в тысячу раз проще, чем жёнами.
— Ха-ха-ха, вот поэтому я и не женюсь.
— Просто не нашлась ещё та, которая тебе хвост прищемит.
— Я как та ящерица: отброшу при малейшем намёке на опасность. А вот если за яйца схватит, там уже не особо побрыкаешься.
— Вот именно за них они меня и схватили, — тяжело вздохнул я. — Чё делать-то, а⁈
— Это ты у меня спросил?
— А у кого мне спрашивать? Ты единственный, самый близкий мне человек. Остальные все разбежались под разными предлогами. Один, вон, в колхозе погряз, второй в шпионов играет…
— Что бы с нами было, если бы он не играл.
— Да я понимаю, — отмахнулся я. — Просто… Ой, да шло бы оно всё к ебени матери!
— Любишь её?
— Кого?
— Вику, — пожал плечами Толя. — Ваша помолвка с Кристиной сразу показалась мне глупой затеей.
— И ты промолчал.
— Глеб, а я кто такой, чтоб в твою личную жизнь нос совать? Баба она яркая, я бы и сам ей вдуть не отказался. Прости…
— Да всё нормально. Можешь её трахнуть, если есть желание. Я с ней не сплю. Честно говоря, после той ситуации с Викой у меня к будущей жене какое-то отвращение.
— Тогда зачем?
— А ты не видишь, что вокруг меня князья творят?
— Вижу. Согласен, Крис неплохо с ними управляется. Они ей чуть ли не в рот смотрят, готовы с рук есть.
— Вот тот и хрен, — снова вздохнул я.
— И что думаешь делать?
— Поляков раком ставить. Нужно добраться до архива Ватикана. Желательно попутно ещё и Англичан нагнуть, а то очень уж они любят, чужими руками дерьмо у соседей развозить.
— Вот вы где? — внезапное появление Вики заставило меня вздрогнуть. — Глеб, ты вообще нормальный, нет⁈ Ты что там устроил? Как мне теперь на люди показываться?
— А ты не показывайся, — буркнул я. — По магазинам и слуги сбегают.
— Ты совсем дурак? — встала в позу она. — Я тебе не об этом говорю! Мне теперь каждый встречный будет в спину смеяться.
— Мне что теперь сделать⁈ — снова сорвался я. — Время назад отмотать? Да если бы я мог, уже давно это сделал! Жили же нормально…
— Так это я виновата, что ты на эту шалаву залез?
— Да никто тебя не винит!
— Ладно, голубки, я, пожалуй, пойду от вас, чую здесь скоро искры полетят.
— Вали! — в один голос рявкнули на Толю мы.
— Просто ты самовлюблённый козлина! — вновь ткнула меня пальцем в грудь Вика, — Вечно думаешь только о себе! Из-за тебя я лишилась сына, из-за тебя лишилась дочери, даже тебя теперь больше нет рядом, и это ты во всём виноват! Лучше бы ты не приходил тогда, не появлялся в моей жизни, придурок. Ненавижу тебя!
Вику прорвало. Она бросилась на меня с кулаками, разбила губу и сунула болезненного крюка в челюсть. Притом не только для меня. Неправильно поставленный удар травмировал слабое запястье, и Вика тут же зашипела, убаюкивая выбитый сустав. Однако хоть успокоилась.
— Прости меня, — не знаю уже в который раз, попытался повиниться я. — Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел делать тебе больно. Неужели не видишь, что я без тебя не справляюсь? Ты нужна мне, Вик.
— Да заткнись ты уже, придурок…
* * *
Нет, определённо, лучше убейте меня, но никогда не заставляйте разобраться в женщинах. Это невозможно. Мужики способны на многое, создать ракетный двигатель, оседлать его и полететь в космос. Собрать огромную толпу людей и повести их на смертный бой. О таких мелочах, как построить дом и посадить дерево, я вообще молчу. Но как… как разобрать: что на уме у этих хрупких созданий⁈ Куча психологов, тысячи учёных умов со всевозможными докторскими степенями, за все прожитые века так и не справились с этой задачей. Мало того, они даже ни на миллиметр не приблизились к разгадке.
Помню, как в молодости смеялся над мемом: «Что у трезвой женщины на уме, то пьяному мужику никогда в голову не придёт». И в этой шутке столько правды, что аж мурашки по спине. Хотя нет, последние от чутких, игривых пальчиков Вики.
Страстная, полная боли и любви ночь завершилась сладким, нежным утренним сексом. Сейчас я лежал на спине и гонял в по пустой голове мысли о женском нраве, а она, молча перебирала волосы на моей груди. И вот как это понимать? Не удивлюсь, если она через пять минут выгонит меня взашей и снова перестанет
