Когда я вошел внутрь, Манюшка уже поднялась на ноги. В глазах ее плескался ужас.

– Не трогайте меня… не трогайте, – бормотала она. – У меня ничего нет… уходите.

– Успокойтесь, – мягко сказал я, прикрывая дверь, – ничего плохого я вам не сделаю. Вы же знаете, я друг Зои Денисовны, я хочу ей помочь.

Лицо ее перекосилось какой-то жалкой гримасой.

– Чем же ей поможешь, ничем ей не поможешь…

Она вдруг заплакала, сердито размазывая слезы по щекам.

– Все было так хорошо, так хорошо, а потом вот это – и все кончилось. Что мне теперь делать, на что жить – ничего не знаю!

Я сказал, что и об этом тоже я пришел с ней поговорить. Она утерла слезы и посмотрела на меня с неожиданным кокетством. Боже мой, минуту назад она была готова раздавить меня живьем, а теперь строит глазки. Я даже порадовался, что мой Ганцзалин не способен влюбляться по-настоящему: с такой девушкой жизнь его превратилась бы в настоящий ад.

Мы прошли в гостиную, Манюшка даже принесла чаю и каких-то печений.

– Вы сами-то верите, что Зоя Денисовна или граф могли убить Гуся? – спросил я ее, отпивая глоток из фарфоровой чашки и на миг погружаясь в старый, дореволюционный еще уют. Впрочем, чай оказался не бог весть каким, ну, да я ведь и не чаевничать сюда пришел.

Манюшка замахала руками в ужасе.

– Нет-нет, и быть такого не может! Граф не такой, он мухи не обидит, а Зоя Денисовна – она очень добрая. Нет-нет-нет…

Я взял небольшую паузу – нужно было, чтобы Манюшка немного понервничала. Заметив, что в ее глазах опять стал нарастать страх, задал следующий вопрос.

– А кто, по-вашему, мог это сделать?

Она сказала, что не знает, и потупила глаза.

– А все-таки? – настаивал я. – Есть у вас предположения?

– Да какие же предположения, – залепетала она, – народу было много.

Я молчал и смотрел на нее. Итак, что мы имеем? У графа пропало пальто с зашитыми в подкладке драгоценностями – об этом мне рассказали во время своего визита Буренин и Аметистов. Судя по всему, пальто досталось Херувиму. Посланный мною Ганцзалин спугнул Херувима еще до прихода Аметистова и Буренина, и тот сбежал, тем самым сохранив не только брильянты, но и саму жизнь.

«Я поднял шум у дверей, и он в окно вылез, – сказал мне Ганцзалин. – Когда я вошел, окно было открыто. Можно было его догнать».

Да, ничего не стоило догнать Херувима и вытрясти из него брильянты. Но чем тогда мы были бы лучше Аметистова и Буренина? Мой умный помощник не бросился никого догонять, но быстренько закрыл окно и стал ждать прихода криминальной парочки. Когда те явились, он сделал вид, что и сам решил добраться до драгоценностей, но, увы, опоздал.

Итак, Херувим, узнав, что за ним охотятся, предпочел бросить квартиру и где-то скрывается. Но совсем уехать из Москвы он не может – здесь держит его любовь, якорь в виде милой девушки Манюшки, которую хотел он увезти в Шанхай. Хотел, но почему-то не увез. Хотя, казалось бы, теперь к этому не было никаких препятствий.

– Скажите, а почему вы не поехали с Херувимом в Шанхай? – вдруг спросил я.

Бедная девушка ужасно испугалась. Она вжалась в спинку стула, на котором сидела, залепетала:

– Я? С Херувимом? Не хотела я! Почему я должна с ним ехать?

Не ответив на этот риторический вопрос, я продолжал размышлять. По моим наблюдениям, Манюшка была девушка бойкая и находчивая. Но сейчас она явно была не в себе, и это меня удивило. В конце концов, со времени ареста Зои уже прошло некоторое время, можно было бы и успокоиться. Тем более, что никто, кажется, саму Манюшку в убийстве не подозревает. Так почему же она так нервничает? Может быть, к убийству действительно приложил руку Херувим, а Манюшка вольно или невольно оказалась его сообщницей? Однако зачем Херувиму убивать и грабить Гуся, если у него у самого полон карман драгоценностей?

– Что у вас за корсажем? – поинтересовался я.

Манюшка не поняла.

– Что вы прячете за лифом? – повторил я терпеливо. – Вы все время держите руку на груди.

Девушка вспыхнула, как маков цвет, потом побледнела.

– Нет там ничего, ничего не прячу. Грудь болит, – быстро проговорила она.

И тут меня осенило. Картина случившегося сложилась у меня окончательно.

– Там подарок Херувима, – сказал я уверенно. – Когда к нему попали драгоценности, он пришел к вам и предлагал уехать. Вы отказались, и тогда Херувим заявил, что теперь он сказочно богат. В доказательство он даже подарил вам что-то. Скорее всего, серьги или колечко с драгоценным камнем. Вы, конечно, ничего Зое не сказали, иначе бы вы оказались в сообщниках Херувима, да и подарок пришлось бы отдать. Так или иначе, вы согласились уехать с ним. А потом случилось что-то такое, что спутало все ваши планы.

Перед глазами моими встала кошачья рожа Буренина и язвительная – Аметистова. Эти господа так просто не отступятся. Возможно, они все-таки нашли Херувима и забрали у него драгоценности. Тот в отчаянии явился сказать об этом Манюшке. Но без денег он ей не нужен, без денег она бы никуда с ним не поехала. И китаец решил ограбить Гуся. Гусь, конечно, сопротивлялся, так что пришлось его убить.

– Нет-нет-нет, – в ужасе закричала Манюшка, – Херувим не убивал, он ни при чем! Клянусь вам чем хотите, не убивал, он со мной был, я его успокаивала. Все было, как вы сказали, только он не убивал. Божьей Матерью клянусь, чем хотите клянусь – мы ни при чем!

– А кто убил? – спросил я.

Этого Манюшка не знала. Я посмотрел на нее внимательно. Похоже, она в самом деле говорила правду. Что ж, одним подозреваемым меньше. Я, конечно, имею в виду Манюшку, а вовсе не Херувима.

– Вы знаете, где он прячется? – спросил я.

Она покачала головой.

– Он хотел мне сказать, но я сама попросила не говорить. Боялась, что не сдюжу, проболтаюсь. Он говорил, что сам обнаружится, когда все утихнет.

Что ж, это разумно. Я встал и слегка поклонился, прощаясь.

– Если вдруг Херувим появится, пусть непременно меня навестит, – сказал я напоследок. – Это в его интересах.

Я направился к выходу, но кое-что вспомнил.

– Прошу прощения, нет ли у вас адреса Аллы Вадимовны?

Манюшка молча кивнула, схватила листок, написала на нем адрес и отдала мне, глядя круглыми от любопытства глазами. Смотрит как на выходца с того света или как на какого-то Монте-Кристо, что, в общем, одно и то же. Интересно, что ей такого наговорил про меня Ганцзалин?

* * *

Помощник мой ждал меня дома с явным нетерпением.

– Может быть и такое, что все-таки не Херувим убил Гуся, – сообщил я ему.

– Сколько шансов, что не Херувим? – полюбопытствовал тот.