Шрифт:
Закладка:
— В общем, когда мне было всего семнадцать, и он в очередной раз заболел, то решил, что «пора». И уже спустя два месяца я шла под венец с сыном его давнего «хорошего знакомого», — усмешка пропитанная горечью вырывается из её уст. — Отец решил, что скоро умрет, поэтому хотел устроить мою судьбу, выдав замуж за серьезного, обеспеченного парня…
— То есть, твоего мнения не спросили даже? — не могу сдержать удивления.
— Я пыталась сопротивляться, насколько могла в своём возрасте, но отец принимал моё нежелание вступать в брак за девичью блажь, глупость, детские капризы. Он говорил, что это пройдёт, и я потом буду благодарна, живя сытой жизнью за каменной стеной. Кстати, так почти и вышло — каменная стена у меня действительно была. Даже две! Восемь лет я жила с «камнем» и за огромным кирпичным забором…
Я обнимаю Анаит, когда чувствую, что ей требуется передышка в рассказе. Девушка, очевидно, не всё мне расскажет — самое плохое она переживает внутри себя в эти самые минуты, когда тихо плачет, уткнувшись в моё плечо.
— Знаешь, я ведь согласилась с отцом, купилась на заверения, что буду жить как королева и ни в чем не нуждаться. Я тогда вспомнила своих подружек, которые мечтали выйти замуж за богатого и жить в своё удовольствие. Решила, что раз это нужно всем, то и мне сгодиться для счастья. Первый месяц почти каждый день постила фоточки в соцсети, хвасталась нарядами, цветами и ужинами в ресторанах.
— Получается, что поначалу всё было хорошо? Почему тогда всё изменилось?
— Спустя примерно полгода после свадьбы мне надоело сидеть дома и быть куклой, которую муж берет с собой «на выгул», чтобы похвастаться перед деловыми партнерами. Мне хотелось какой-то деятельности. Я стала подбирать вуз, чтобы продолжить учебу, так как замужество моё случилось сразу после школьного выпускного и следующий год был потерян. Но муж, случайно заглянув в мой ноутбук и увидев, что я интересуюсь университетами, впервые наорал на меня и категорически запретил учиться.
Я в тот день долго не могла прийти в себя, словно увидев в муже другого человека. Успокоила себя тем, что это был единичный случай и, возможно, результат рабочих неурядиц. Но всё очень быстро повторилось. В следующий раз ему не понравился мой разговор с подругой по телефону. Что именно его не устроило, я так и не поняла, мы говорили о наших одноклассниках, как он ворвался в спальню и выхватив смартфон, грохнул его об стену. В тот день мне показалось, что он и меня ударит, но обошлось. И тоже ненадолго.
В общем, у него, похоже, слетели тормоза, и вышел наружу он настоящий. С тех пор его могло вывести из равновесия даже одно слово, сказанное «не под настроение». Я стала тенью. Ходила по дому на цыпочках, когда он возвращался с работы, подбирала слова, стараясь говорить только на отвлеченные темы.
А дальше стало совсем невыносимо. Я начала поправляться. Долго не могла понять, в чем дело, что со мной происходит. Начала даже заниматься в спортзале, но чувствовала постоянный отток сил. В итоге полезла в интернет и нашла ответ — это стало результатом приема противозачаточных таблеток, которые он с первого дня нашего брака заставлял меня принимать. Он не хотел детей категорически. А на людях только и твердил, что ждёт-не дождется наследника. Сволочь, постоянно намекал всем, что дело во мне.
Время семейных праздников, когда мы собирались или в доме его родителей или ехали к моим, было отдельной пыткой. Там он перевоплощался в такого идеального мужа, что мои незамужние родственницы мне завидовали, а замужние проклинали за то, что я не ценю своего счастья…
— Он бил тебя? — почему-то этот вопрос вырвался сам собой, когда я уже поздно поняла, что, вероятно, не стоило его задавать.
— Бывало, — на удивление быстро и просто отвечает Анаит. — Но больше уничтожал морально. Из-за лишнего веса постоянно говорил, насколько я отвратительна и противна ему. Он перестал спать со мной в одной комнате, выгнав меня в комнату для гостей. На тот момент я даже была не против. Но только вот мои надежды на то, что с переселением меня оставят в покое, увы, не оправдались. Редко, но он всё же заходил ко мне…
Анаит очень красноречиво молчит. Я не хочу подробностей. Не хочу слышать вслух того, что и так читается в её красивых черных, как у Давида, глазах….
— А что же родители, ты им рассказывала об этом. Хотя, — я вспоминаю, что Анаит говорила об отце, — отца уже наверное не было на этом свете в то время? Поэтому тебя никто не защитил?
— Самое смешное, что отец, выдав меня замуж, словно камень с плеч сбросил и прожил еще восемь лет. Говорить ему о наших взаимоотношениях я бы никогда не осмелилась. Даже не сомневаюсь, что он меня бы и слушать не стал. После его смерти я и смогла развестись, — снова горькая усмешка. — На самом деле, я говорила об отношении мужа моей маме, но она не принимала мои слова всерьез. Однажды, даже сказала, что я преувеличиваю и вообще, наши семейные дела касаются только нас двоих, и ни к чему посвящать в них еще кого-то.
— А брат? Дядя Ашот тоже не смог тебя защитить?
— Ашот тогда был очень занят работой и семьёй. Ему было не до меня. Моим спасителем стал Давид.
От неожиданности меня даже бросило в жар. Имя парня стало для меня в последнее время значить очень много.
— Он единственный, кто случайно услышал наш разговор с бывшим мужем на кухне во время очередного семейного застолья, и сразу встал на мою сторону.
— Но Давид ведь моложе тебя, а ты говорила, что муж был намного старше? Неужели он смог противостоять взрослому мужчине? — на самом деле, я нисколько не сомневаюсь в положительном ответе, но мне хочется знать подробности счастливого финала этой истории.
— Да, ему тогда было всего двадцать три года. И он тогда был совсем не такой подкаченный как сейчас, — наконец-то промелькнуло подобие улыбки на красивом лице. — Однако Давид тогда очень хорошо отделал моего бывшего. Даже не смотря на полный дом родственников, он развязал такой скандал, что меня сразу же забрали в родительский дом. Даже
