Закрыла глаза и вздохнула. В памяти мгновенно возник чуть хриплый шепот Максима «Моя…».

— Моя… — я невесело усмехнулась. — Как «моя машина», «моя квартира»… Я не хочу быть всего лишь приобретением. Не хочу так, понимаешь? И ведь прекрасно знаю, что месяц-два, и я ему уже надоем. Это неизбежно, он ведь не любит меня. Мы расстанемся, а я… Я люблю его, понимаешь? Как раз по-настоящему. Я просто такого не переживу… А Максим не изменится. Да и… — в глазах предательски защипало, — я не хочу, чтобы он менялся… Но ты не думай, я не грущу, — я попыталась улыбнуться, — я даже в какой-то мере счастлива. Пусть всего одна ночь с любимым, но ведь и это уже немало. Кратковременное счастье — все равно счастье.

Кое-как уняв бушующие эмоции, достала из кармана пальто мобильник и по памяти набрала номер.

— Лерка, ты чего среди ночи звонишь? — перепугано спросила моя сестра через пару гудков.

— А ты чего среди ночи не спишь?

— Обои доклеиваю. Хочу, чтобы в новый год наша квартира уже с готовым ремонтом вошла. Так что случилось?

— Да ничего особенного. Просто у меня минут через двадцать поезд. Я к тебе еду, Ромаш.

Радостный визг моей сестры, наверняка, был слышен по всему перрону.

— Правда? Правда-правда? — переспросила она. — Ты ведь не шутишь?

— Не шучу, — я улыбнулась.

— А учеба?

— Мне подписали заявление на перевод, так что буду учиться заочно там как раз у вас в филиале. В общем, жди меня, Ромашич, первого утром уже увидимся.

Едва я закончила разговор с сестрой, меня окликнули. Я обернулась на знакомый голос и увидела спешащую ко мне Иру.

— Блин, боялась, не успею. Таксист, зараза, пьяный попался, заблудился в трех кварталах, — она вручила мне пакет. — Я тут тебе блины напекла, чтобы ты в поезде с голоду не скопытнулась. Правда, Пашка, гаденыш эдакий, половину сгрыз.

— Спасибо, Ир, — я благодарно улыбнулась.

— Баран ты, Лерка, знаешь, как я по тебе скучать буду? — она зашмыгала носом, но мгновенно передумала реветь, увидев Акбара. — Это пес Максима, да? А сам он где? Не пошел, что ли, тебя провожать?.. Ай, ладно, не хочешь не говори, — она вздохнула, явно с громадным трудом уняв рвущееся любопытство.

С натужным пыхтением подполз поезд. Равнодушная к очередным расставаниям проводница проверила мой билет, и мы с Ирой занесли сумку в купе.

— Ого, как буржуйка поедешь, — присвистнула моя подружка.

— Ага, — я улыбнулась, вспомнив добродушную кассиршу, которая отговорила меня брать билет в плацкарт. — Причем, похоже, одна на весь вагон.

Мы снова вышли на перрон. Прощание получилось комканным. Ира все-таки завсхлипывала, и никакие уговоры, что, может, еще увидимся когда-нибудь, не помогали.

— А все-таки, Лер, — шмыгая носом, спросила она, — а если Максим спросит, где ты?

— Поверь мне, он не спросит, — я вяло улыбнулась.

— Девушка, через минуту уже отправляемся, — сонной проводнице надоело наше прощание.

— Уже иду, — я вздохнула.

Еще раз обняла всхлипывающую подругу, ласково погладила по голове Акбара, выражавшего взглядом буквально вселенский укор. И скрылась в вагоне. Едва успела занять свое место, как поезд тронулся, оставив на перроне грустную девушку и меланхоличного дога.

Откинувшись на мягком сидении, я устало закрыла глаза. Боялась, о чем-либо думать. Боялась думать о том, сколь дорогое я оставляю в этом городе. Оставалось лишь сбежать в сновидения, чтобы не сойти с ума.

Словно прочитав мои мысли, угрюмая проводница принесла комплект постельного белья, который, к счастью, входил в стоимость билета. Быстро расстелив себе на нижней полке, я легла спать. Бессонная ночь мгновенно сказалась, и я сразу же отключилась.

В чудесном сновидении я так же ехала в поезде. Спала, свернувшись калачиком, когда дверь купе открылась, и вошел Максим. Поднял меня на руки и ласково прошептал:

— Зачем же ты бежишь от меня, глупенькая?

А я тихо отвечала:

— Я ведь ушла не для того, чтобы ты искал меня… Я ушла потому, что просто не могла остаться…

Не без оснований догадываясь, что в реальности не особо весело, мой организм проспал почти сутки. Я проснулась среди ночи, когда поезд тормознул на очередной станции. Правда, какого-либо населенного пункта в окне не углядела. Пелена снегопада ограничивала видимость. Быстро обувшись и накинув пальто, я отправилась подышать свежим воздухом.

Такое впечатление было, что поезд просто остановился посреди снежного поля. Если тут раньше и располагалась какая-то станция, то теперь от нее остались одни воспоминания. Ну или просто замело снегом. Пофигистичная проводница скользнула по мне равнодушным взглядом, когда я осторожно спустилась на занесенный снегом перрон. Кажется, уйди я сейчас в поле, она бы не удивилась.

Мгновенно озябшими руками я достала из кармана мобильник. Дисплей порадовал значками о пропущенных вызовах. Но я не стала смотреть, кому я понадобилась. Глянула на время и ахнула. Уже два часа как наступил Новый год. Здорово, я этот момент проспала.

Из второго кармана я достала чуть смявшуюся пачку. Вытащила из нее сигарету и блаженно закрыла глаза. Она пахла летом, пахла Максимом, пахла счастьем…

— Девушка, сейчас отправляемся, — вытряхнул меня из фантазий голос проводницы. Она смотрела на меня с крайним подозрением. Наверное, я действительно со стороны выглядела малость странно: стою, нюхаю сигарету и улыбаюсь как дурочка.

— Сейчас, — я кивнула.

Размахнувшись, я зашвырнула мобильник в снежную мглу и поспешила в вагон. Когда поднималась по ступенькам, раздалась приглушенная знакомая трель — кто-то неведомый упорно пытался до меня дозвониться. Но я даже не обернулась. Все. Прошлое останется в прошлом.

Безымянная станция осталась позади. Я отпраздновала наступивший Новый год парочкой Иркиных блинов и потом просто сидела смотрела в окно. В мыслях так и крутилось раз за разом: "…И от нее до него через всю землю бег… И кажется, так легко падает белый снег…"

К утру снегопад прекратился.

***

Через два года они встретились снова. В другом городе, при других обстоятельствах. Когда Максим стал еще жестче и циничнее, а Лера повзрослела и разочаровалась во многих своих идеалах.

Но судьба все равно дала им второй шанс.

Только это уже совсем другая история…