Шрифт:
Закладка:
Сто пятьдесят шагов.
Залп!
Тысячи и тысячи мушкетов с дальней линии выпустили свои пули по противнику.
Окрик.
Поднялась следующая линия. И почти сразу — новый залп.
Конница противника от такого угощения обильно летит на землю, но сохраняя инерцию движения, продолжает накатываться.
Полсотни шагов.
Последние две линии дают общий залп. Первая — с колена, вторая — стоя. Стараясь как можно крепче угостить неприятеля.
И… ничего.
Всадники не решились бить натиском пехоту. Да и сработал эффект от урона, из-за которого добрая треть атакующей конницы уже как корова языком слизнула.
Они отвернули.
И бросились обратно туда же, откуда еще совсем недавно пробирались к городу. Туда, куда продолжала прибывать неприятельские войска. Из-за чего беглецы сумели закрутить натуральную давку — ведь в той узости столкнулись две толпы, двигавшиеся в противоположном направлении.
За спиной жахнули вновь осадные мортиры.
И в эту массу людей… в это вавилонское столпотворение опять прилетели 10-дюймовые бомбы. Только усилив панику и хаос. Ну и собрав свою кровавую жатву.
По пехоте раздались команды.
И всколыхнувшись волной солдаты пошли вперед.
Атакуя в лоб.
Мерно шагая под барабан.
Никаких криков. Никакой суеты…
Словно и не бой, а какое-то представление.
Кавалерия же поскакала куда-то в бок, явно совершая какой-то обходной маневр. И уланы, и карабинеры. Всей массой.
Молодой командир орудия искренне перекрестился. И вздрогнул. Это вновь ударили осадные мортиры, отправляя третий залп тяжелых чугунных бомб по скоплению неприятеля. Отчего парень невольно перекрестился еще раз и даже поцеловал крестик, благодаря небеса.
Что было дальше бывший крестьянин не видел.
Слышал только, что из-за перелеска доносилась стрельба мушкетная. Много. Залпами. Видимо догнали неприятеля пехотинцы. А может и карабинеры стреляли. Как знать?
Но он не забивал себе голову этими вопросами.
Вот вернутся и все расскажут.
А сейчас ему надо было, пользуясь моментом заставить почистить пушку своих подчиненных. То есть, выполнить свои прямые обязанности. Ровно тем же занялись и остальные. Кто-то сам. А кто-то и по окрику командиров батарей…
* * *
Жужжала муха.
Навязчиво.
И летала очень продуманно, стараясь не приближаться на дистанцию вытянутой руки. Конечно, царевич знал, что ни о каком мышлении там и речи не шло. Та горстка ганглий могла лишь имитировать жестко зашитые инстинктивные программы. Но не мог отделаться от навязчивого ощущения, что это насекомое над ним издевается.
Жара стояла несусветная.
Пот по нему струился тоненькими ручейками.
Он вообще за время этого заседания чувствовал себя так, словно промок до нитки, до исподнего. Хотя, конечно, в текущей конфигурации именно с исподнего он намокать и начал.
Очень хотелось кондиционера.
Отчаянно.
Но его не было. И хотя принцип его работы царевич прекрасно представлял, браться пока даже не собирался. Дел и так хватало.
Бодро вращался под потолком вентилятор, давая хоть какой-то ветерок. Их собственно было всего четыре на весь дворец. Тут — в зале для заседаний, у него в кабинете, в зале для приемов и в спальне. Привод их был весьма дурацкий — через вращающие вокруг своей оси трубки на бронзовых втулках. А те от водяного колеса в подсобке. И цистерны, куда по мере необходимости заливали воду как в своеобразный аккумулятор.
Не бог весть что, но даже этому Алексей был рад.
Но сейчас он не спасал.
Хотелось раздеться… а сама одежда бесила…
Слишком толстая… слишком теплая… Даже несмотря на пошив из шелка и льна. Его все равно ведь несколько слоев было…
Люди, сидящие на этом совещании, чувствовали себя не лучше. Однако работа медленно, но верно продвигалась.
Важная работа.
Слишком важная, чтобы махнуть на нее рукой и отложить. Иначе бы царевич уже давно забрался в бассейн. Иной раз ему даже казалось, что там все эти совещания и нужно проводить, чтобы не мучить ни себя, ни людей. Ну или ночью, когда эта чертова жара уже не так шпарит.
—… на северо-восточном берегу Ладоги было обнаружено месторождение олова[31], — произнес докладчик.
Алексей встрепенулся, выходя из этого расплавленного состояния.
— Олово? — спросил царевич. — Олово — это хорошо. Это очень хорошо. Там далеко от берега?
— Прямо на берегу.
— Большое?
— Пока сложно сказать. Требуется более вдумчивое обследование. Судя по всему, оно небольшое и смешанное. Мы там и олово нашли, и медь, и серебро. Там и железные руды хорошие есть. Вот их — довольно много. Но повторюсь — пока рано об этом говорить.
— Хорошо. — кивнул царевич. — А что с Пермью? Удалось там уголь найти каменный?
— Так я же докладывал, — в чем-то даже обиженным голосом произнес один из присутствующих.
— Извини, очень жарко. Так удалось?
— Да. Много. Совсем недалеко от Перми. Там уже начали обустраивать первую шахту…
Алексей задумался.
Он смутно помнил, что до развала Союза в тех краях была развита добыча угля. И вроде был он был неплох. Но каких-то подробностей не знал.
А каменный уголь требовался.
Много.
Уже вчера.
Потому что ударно нарастающая выплавка чугуна и его переделка сжирали просто стремительно нарастающий объем древесины. Да, она имелась. Но…
Он думал о Донбассе.
Крепко думал.
В текущем моменте этот регион был практически лишен населения. Да и транспортная доступность пока не радовала.
Пока, чтобы добраться до окрестностей Донбасса, требовалось из Оки пройти по ее притоку — Упе, потом войти в мелкую речку Шат. Через нее перебраться в Иван-озеро. Оттуда — перебраться волоком в Дон. Спуститься по нему до Северского Донца. И подняться уже по нему до региона.
В общем-то ничего такого. Только и Упа, и Шат, и верховья Дона не отличались особыми водными ресурсами. Там требовалось создать целую систему опорных прудов и плотин, серьезно расширив русло. Чтобы через этот каскад могли ходить более-менее оживленно плоскодонные кораблики хотя бы в пятьсот тонн водоизмещения.
И эта работа велась.
Для этих целей выделили даже один строительный полк. Который начал с создания комплекса прудов. Ибо требовалось десятки и десятки. Причем местами каскадами. Чтобы накапливать воды в период половодья. И дальше уже с них подпитывать каналы со шлюзами. Иначе летом там все так мельчало, что только плоты водить да лодочки малые.
Дело долгое.
Еще лет пять, а то и все десять этот строительный полк там будет развлекаться. Можно усилить его, но толку в этом не было никакого. Народа для массового заселения региона Донбасса просто пока не имелось. А местных там считай, что и не жило. Кроме разве что кочевого люда да казаков. Но ни те, ни другие особым трудолюбием не отличались в эти годы. Кочевники пасли скот, срываясь время от времени в набеги. Казаки же так и вообще жили практически исключительно с разбоя и прочей… хм… скажем так, противоправной деятельности. Хотя из-за пограничного размещения страдали от этого преимущественно соседи. Не только. Своим тоже регулярно доставалось, так как они любили проказничать. Но, больше головной боли, конечно, они доставляли соседям. И селить рабочий люд в эти места представлялось тем еще приключением… сущей авантюрой. Во всяком случае до тех пор, пока с казаками не будет решено что-то и со степняками.
Так что начало разработки каменного угля под Пермью выглядело крайне позитивно. Там тоже наблюдалась нехватка людей. Но вокруг города уже был сформирован промышленный и сырьевой конгломерат, который дальше лишь расширялся. И было можно легко перевести большую часть людей с лесозаготовки на добычу каменного угля из шахты и уже его пережигания в кокс. В тех же многочисленных киричных пиролизных печах, что настроили для леса в округе.
Да и добраться в Пермь выглядело принципиально более простой задачей, нежели на Донбасс. И особенно обратно. Что было крайне важно для вывоза продукции. В таких условиях каменный уголь, найденный в тех краях, открывал возможность для резкого, просто взрывного роста выплавки чугуна и переделки его в железо…
Алексей встряхнул головой.
Он опять отвлекся, погрузившись в мысли, и не слышал докладчика.
— Что-то я не важно себя чувствую, — произнес царевич. — Жара мучает. Отдохните покамест, а вечером продолжим.
— Это все пуля? — тихо спросил кто-то
