Шрифт:
Закладка:
Перед Локриджем открылся дворец, и он позабыл свои сомнения.
На этот раз они не стали подниматься по спуску, а высоко взлетели по вертикальной шахте и вышли из нее в огромном здании. Сверкал голубовато-зеленый пол чуть ли не в акр площадью; он казался теплым и мягким под ногами и был инкрустирован узором, состоявшим из птиц, рыб, змей и цветов, выглядевших почти живыми. Колонны из нефрита и кораллов поднимались на невероятную высоту, их капители буйно расцветали листвой из драгоценных камней. Но не менее красивы были растения, которые росли между ними и центральным фонтаном. Локридж мало что распознал в этом багряном, пурпурном, золотом море сладких запахов: за два тысячелетия наука создала новый источник радости. Прозрачноразноцветный сводчатый потолок, словно радуга, сливался с мандолой, привлекающей взор и знаменующий собой бесконечность; ни один соборный витраж не мог бы похвастаться такой значительностью и великолепием. Стены были совершенно прозрачными. Сквозь них виднелись террасы, парки, фруктовые и яблоневые сады; летними красками сверкали холмы, И… что это за гигантское, величественное создание с изогнутыми бивнями выходит из чащи, затмевая собой стадо оленей… Мамонт, доставленный за двадцать пять тысяч лет как символ для внушения благоговейного страха перед Ней?
Семь юношей и семь девушек, похожих друг на друга как две капли воды, со стройными и красивыми обнаженными телами, преклонили колени перед Ху.
— Добро пожаловать, — произнесли они хором. — Приветствуем тебя, который служит Тайне.
Лишь один вечер рискнули Хранители подарить Локриджу перед отправлением на задание: они объяснили это тем, что вокруг слишком много шпионов.
Роскошно одетый, он сидел с Аури на чем-то, что не было ни стулом, ни диваном, но повторяло любую принимаемую позу, лакомился яствами, ему незнакомыми, но восхитительно вкусными. Вино также было превосходным; после него мир казался Локриджу полным призрачного счастья.
— Оно с наркотиком? — спросил он.
— Оставь свои предрассудки, — ответил Ху. — Почему бы не употреблять безобидный эйфориак? — Хранитель заговорил о разных зельях и благовониях, открывавших врата к ощущению Ее истинного воплощения во всем сущем. — Но они предназначены лишь для самых торжественных обрядов. Мужчина слишком слаб, чтобы долго выдержать присутствие в нем божества.
— Женщины могут это делать чаще, — заметила леди Юрия.
Она стояла высоко в иерархии советников Сторм; у нее были светлые волосы и фиалковые глаза, но их двоюродное родство ясно проявлялось в лице и фигуре Дианы. Женщин в совете было больше, чем мужчин, и они явно имели большее влияние. Всех их отличало фамильное сходство; люди обоих полов были красивыми, полными жизни и, казалось, вечно молодыми. Их беседа была блестящим словесным взаимообменом; вскоре Локридж потерял нить разговора, оставил попытки принять в нем участие, развалился в своем «кресле» и слушал его, как слушал бы музыку. Впоследствии у него не осталось никакого четкого представления о том, что же, собственно, было сказано.
Они перешли в другой зал, где пол и стены меняли цвета в гипнотическом ритме. Слуги, ступая неслышно и мягко, как кошки, разносили на подносах закуски, танцевали под музыку, источника которой не было видно. Диаглосса обучила Локриджа замысловатым танцевальным фигурам, а высокопоставленные Хранительницы, которых он вел в танце, подстраивали движения своих гибких тел к его движениям, пока партнеры не становились как бы одним целым. Музыка, несмотря на непривычную гамму, произвела на него более сильное впечатление, чем практически все, что ему доводилось когда-либо слышать.
— Я думаю, здесь, кроме нот, используются субзвуковые эффекты, — высказал предположение Локридж.
Юрия кивнула:
— Само собой. Но зачем искать всему название и объяснение? Разве не достаточно самой реальности?
— Виноват, — ответил он, — я ведь простой дикарь.
Она улыбнулась и приблизилась к нему, повинуясь танцевальному па.
— Не простой. Я начинаю понимать, почему ты снискал расположение Кориоки. Мало кто из здесь присутствующих — уж во всяком случае не я — отважился бы пуститься на такие авантюры, как она и ты.
— М-м-м… Спасибо.
— Предполагается, что я должна заботиться о твоей юной подруге, — смотри, она уснула; я ей сегодня не понадоблюсь. Как насчет того, чтобы провести этот вечер со мной?
До этого Локриджу казалось, что ему нужна только Сторм, но Юрия была так похожа на нее, что сейчас все его существо пылало желанием и кричало «Да!»
Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы объяснить, что ему необходимо отдохнуть перед завтрашним днем.
— В таком случае тогда, когда ты вернешься? — предложила Юрия.
— Почту за честь. — Окружавшие его вино, музыка и женщины не оставили места для сомнения в своем возвращении.
— Оставь время и для меня, воин, — весело вставила леди Тарет, танцевавшая с Ху рядом.
Ее партнер улыбнулся, ничуть не обидевшись. Институт брака был давно забыт. Сторм однажды заметила несколько сердито, что свободные люди не могут иметь никаких прав друг на друга.
Локридж лег спать рано и с ощущением полного счастья. Спал он так, как не опал с младенческого возраста.
Утро было не столь радостным. По настоянию Ху он снова принял эйфориак.
— Тебе нужен разум, не затуманенный страхом, — сказал Хранитель. — Это будет в лучшем случае трудное и опасное дело.
Они отправились потренироваться в управление устройствами, которыми американцу предстояло пользоваться, чтобы отработать на практике навыки и умения, полученные им от диаглоссы. Они летели высоко над раскинувшимися внизу парками, а когда уже собрались поворачивать назад, Локридж заметил башню серо-сизого цвета. На ее верху, в полутора тысячах футов над землей, распростерлись под золотым кругом два крыла — анк, символизирующий жизнь.
— Там начинается город? — спросил он.
Ху сплюнул:
— Не говори мне о городах. Только Патруль строит эти гнусные норы. Мы предоставляем людям жить рядом со своей матерью землей. Это промышленные предприятия. Там не живет никто, кроме техников. Автоматы обходятся без солнечного света.
Они вернулись во дворец. Снаружи его крыша и шпили производили впечатление огромного многоцветного водопада. Ху провел Локриджа в небольшую комнату, где ожидало еще несколько человек. Женщин среди них не было: война, как и инженерное дело, по-прежнему была в основном мужским занятием, кроме как на высшем уровне, на котором действовала Сторм.
Инструктаж был долгим.
