уж и много. При этом разделению труда свойственны определенные закономерности (условия и последствия), которые работают одинаково, независимо от того, рассматриваем ли мы простые или сложные случаи.

Выявив эти закономерности и поняв, как они действуют, мы можем делать вполне обоснованные выводы относительно сегодняшних процессов. Это, конечно, тоже непростая задача, но давайте об этом сейчас не думать. Начнем потихоньку, а потом увидим, что принципиальных проблем у нас нет.

Но прежде чем мы покажем на простом примере, как это делается, давайте завершим сейчас описание воспроизводственного контура.

В системах с попродуктовым разделением труда потребление зависит не от индивидуальной производительности, а от того, в каком контуре находится производитель.

Во-первых, у нас есть график потребительского поведения (рис. 15).

Во-вторых, предположим, что у нас есть технологии производства отдельных продуктов, которые характеризуются показателями производительности: (А1 А2,…,Аi)

По определению воспроизводственного контура у нас должно выполняться условие:

Напомню, что А у нас есть объем производства продукции за единицу рабочего времени (день, месяц, год). Q мы тоже считаем применительно к этой единице времени. То есть мы потребляем только то, что можем произвести.

Если у нас заданы А, то мы с помощью функций потребительского поведения можем определить единственный набор Q, удовлетворяющий наши потребительские предпочтения.

Если какие-то из А у нас растут, то и потребление всех, а не только i-го продукта, растет, и мы на графике функции потребительского поведения сдвигаемся вправо. Обратим внимание на это обстоятельство. Если мыслить в терминах воспроизводственного контура, то это означает, что мое потребление, если я произвожу только отдельный продукт, определяется не моей индивидуальной производительностью, а совокупной производительностью всех участников воспроизводственного контура.

Это явление мы вполне можем наблюдать на практике. Э. Райнерт в своей книге это обстоятельство отмечает, но у него нет инструментария, чтобы это объяснить.

Сравним два контура, в которых все А одинаковы, кроме какого-то одного, например первого. То есть один из контуров богаче, на графике потребительского поведения он находится правее, чем бедный (рис. 18). Но в этой точке находятся все участники богатого контура (мы предполагаем, что в этом контуре есть хотя бы попродуктовое разделение труда) вне зависимости от того, какой товар они производят.

Рис. 18

Дело не в том, какова моя личная производительность, мой доход от нее не зависит. Мой доход зависит от того, в каком контуре я нахожусь. С одной и той же производительностью труда мой доход в разных контурах будет различаться. Райнерт пишет: у парикмахеров в бедной и в богатой стране нет никакой разницы в производительности, а получают они разные доходы.

Можно объяснить, почему так происходит. Смотрите, у меня высокая производительность и я произвожу много определенного товара. И я хотел бы за счет этого повысить свой уровень потребления.

Но тот товар, который я произвожу, мне в таком количестве не нужен. Мне нужны другие товары.

Я должен свой товар продать другим, и купить у них необходимые мне товары. Но чтобы они могли купить мой товар, у них должен быть соответствующий доход. Или я должен продать им свой товар дешевле, то есть, по сути дела, «поделиться» своей высокой производительностью со всеми остальными производителями.

В обычных равновесных моделях замкнутой экономики мы могли бы на этом и остановиться. Но с точки зрения нашего подхода мы должны рассмотреть и еще одну возможность.

Я хочу больше потреблять, но не хочу делиться своей высокой производительностью с другими участниками экономической системы. Поэтому я трачу меньше рабочего времени на производство продукции, в которой я специализируюсь, высвободившееся время использую для производства товаров (услуг) для собственного потребления.

То есть, по сути дела, я формирую свой собственный индивидуальный воспроизводственный контур – потреблю то, что произвожу. Я должен сравнить два контура: тот, в котором я делился с другими, и индивидуальный. Здесь возможны различные ситуации. Если эффект разделения труда незначителен, то при определенных условиях может оказаться, что выход из воспроизводственного контура оправдан. Конечно, если я смогу сохранить свою высокую производительность по исходному продукту, занявшись заодно и чем-то другим. Но если эффект специализации значителен, делиться придется. И тогда описанный нами эффект будет наблюдаться.

Мы уже сталкивались с этим эффектом, когда рассматривали взаимодействие развитых и развивающихся государств и то, почему в ходе такого взаимодействия формируется устойчивое представление о несправедливости.

В качестве иллюстрации: казус Советского Союза и советского инженера.

Во времена перестройки общение с Западом шло достаточно активно: торговали, ездили, был обмен. О чем разговаривали в среде советских инженеров? Советский инженер, встретившись с американским коллегой, считал, что тот тупой. (Михаил Задорнов нам это до сих пор рассказывает – американцы, мол, все тупые.)

«Фундаментальных знаний у него нет вообще никаких, что-то умеет, конечно, что я не умею, но мне этому легко научиться, потому что у меня хорошие фундаментальные знания. А так он тупой – знает только свое дело. Я же продвинутый, читаю Хемингуэя в подлиннике, ношу свитер, курю трубку, а он даже не знает, кто такой Хемингуэй. Результаты: они в космос летают, и мы в космос летаем, мы не хуже, а даже лучше, потому что раньше. По некоторым показателям все одинаково, в этом смысле я точно умнее, делаем мы примерно одно и то же, почему я получаю в 34-раза меньше?»

Так или примерно так думал советский инженер. Я это знаю, много таких разговоров довелось послушать. И вывод: «Наверное, меня грабят. Кто меня может грабить? Коммунистическая партия и режим. Если у нас будет рынок, как у них, то я буду получать ровно столько же, сколько они, и даже больше, потому что опять-таки я про Хемингуэя знаю, а они – нет».

Вот обычное рассуждение тех лет. В те времена я интуитивно понимал, что что-то в этих рассуждениях не так. Но как на эти вопросы отвечать, было совершенно непонятно. Только сегодня стало ясно, что вопрос не в том, что ты умеешь, кого читаешь и какую трубку куришь, а в том, в какой системе ты находишься. Но тогда этого никто не знал, инженеры свергли советскую власть, которая их якобы грабила, после чего поехали челноками в Турцию.

Чтобы организовать разделение труда по двум продуктам, может потребоваться гораздо больше человек, чем два.