пока я отмывал руки от крови в раковине. Это пожилой мужичок решил ровно в ту кабинку зайти, в которой прилег отдохнуть меняла. Сейчас он, правда, уже очухиваться начал — и стонал, как раненый кабан. По-хорошему, теперь придется с вокзала валить, пока ходят пароходы. Были у меня мысли на ночь остаться, перекантоваться в зале ожидания, но после стычки с менялами придется пересмотреть ближайшие планы. Козлы будут меня искать, когда поймут, что не они меня кинули, а я их. И найдут же, если на дно не лягу…

Я вышел из уборной, вернулся к грузину, который очередную порцию шашлыка жарил — чемодан забрать. Сунул мужику тысячерублевую купюру с благодарностью, хотя договаривались на пятьсот. Не то чтобы я щедрый такой, но у менялы мельче купюр не оказалось, потому грузину повезло, считай.

— Э-э, мы на пятьсот договаривались, больше не возьму, брат, — расплылся в улыбке грузин, подсвечивая своими вставными золотыми зубами.

— Шашлычком накорми, и в расчете, — предложил я.

— Не вопрос, угощайся, брат, — шашлычник кивнул на стоящую на мангальной решетке кастрюлю, где лежали куски мяса.

Потом перевернул шампура и переключился на бодро шагавших мимо молодых людей с рюкзаками, которые только что вышли с вокзала.

— Подходим, щашлик-мащлик, овощи тушеные!

Я кусок мяса взял, сожрал — не без удовольствия. Проголодался после движа с менялами, что в животе начало урчать. Снова повернулся с хозяину точки на бойком месте.

— Где кости бросить на ночь, не подскажешь?

— Подскажу, дорогой, смотри сюда, — шашлычник махнул на стоящий вдалеке, среди частного сектора, трехэтажный дом. — Вон там, брат, у Гурама можно остановиться, гостиница открыл, номер-шномер — все есть. К нему Шеварднадзе, говорят, приезжал, ночевал.

Я кивнул, еще раз поблагодарил отзывчивого и разговорчивого мужика. По пути заглянул на остановку, где только что с молодым пацаном-водилой распрощался. Но его автобус уже отъехал в рейс. Хотелось поинтересоваться — знал ли что-то мой новый кореш о беспределе вокзальных менял. Не судьба, видимо. Пока на остановке стоял, увидел, как к вокзалу подъехал черный джип. Двери открылись, наружу вывалилась братва. Бритоголовые, крепкие ребята, а среди них — уже знакомый мне рыжий меняла. Он активно жестикулировал, объясняя что-то. Ага, план «перехват» у них. Быстренько они приехали, я-то думал, что как минимум полчаса у меня есть, чтобы удочки смотать — пока лысый очухается, пока оповестит хозяина… а вот ни фига. Судя по решительным и нахмуренным мордам, уж очень они «халявщика» желают отыскать, который не по курсу обменялся. Но, как говорится, я не халявщик, я партнер.

Рыжий с двумя мордоворотами нырнул в здание вокзала, а третий детина походкой вразвалочку направился к грузину-шашлычнику. О том, о сем побазарить. Видимо, поинтересоваться хотел, куда я подевался. Любознательный какой. Мне отчего-то хотелось верить, что дружелюбный грузин контору не сдаст, но, видимо, я слишком хорошо о нём подумал. Стоило лысому громиле слегка по мангалу пнуть, как шашлычник тут же раскололся и меня бандиту с потрохами сдал. Ткнул волосатой рукой на гостиницу Гурама, которую только что мне рекомендовал.

Вот тебе и брат. Не брат ты мне… Хотя его тоже понять можно, рискует без дела остаться, тут не до принципиальности. Лысый громила похлопал шашлычника по плечу и достал «Nokia 1011» из кармана. «Кирпич» этот увесистый только-только в России появился, но я-то его сразу узнал. Оглядываясь, кому-то набрал — судя по всему, пацанам, которые вели поиск на вокзале. Коротко что-то проговорил и сразу трубку бросил. Связь в девяносто третьем стоила космических денег. Волей-неволей научишься рублеными фразами разговаривать.

Разместиться у Гурама, ясен пень, теперь совсем не вариант, и придется новый угол для ночлежки искать. Я бросил взгляд на стоящий неподалеку прилавок со шмотьем. Приметил на нем солнцезащитные очки и панаму. С бинтом на голове по вокзалу ходить слишком палевно, в два счета вычислят.

— Уважаемая, мне очки продайте…

Торопить хозяйку я не стал, но, видимо, что-то во мне заставило её расстараться. Через несколько секунд я уже стоял в круглых черных очках, как у Матильды из фильма «Леон», и в панаме с изображением американского орла. Дамочка-продавщица дала мне посмотреться в зеркало, я глянул в отражение. Норм маскировочка — не узнать меня. Новый конфликт с братвой мне сейчас ни к чему, надо на остаток вечера на дно залечь. Про другую какую-нибудь гостиницу у продавщицы я спрашивать не стал, хвосты рубить надо, сам жилье найду. Это лысая гнида с мобилой, которая сейчас своих пацанов и терпилу-менялу у входа в вокзал ждала, просто так не успокоится — пойдет по вокзалу справки наводить. Я резоннно предположил, что вокруг вокзала полно гостиниц, и, таща за собой чемодан, двинулся в противоположную сторону от дома Гурама.

Попетляв по привокзальным улочкам, вышел к огороженному забором двухэтажному дому, под гостиницу приспобленному. На воротах имелась надпись: «У Карена». Метрах в двухстах от гостиницы находилась парковка грузовиков дальнобоев. Это значило, что здесь можно дешево и сердито переночевать, а кому перчинки хочется — всегда пожалуйста, бабы в ассортименте. Самое то, что нужно, деньги у меня были, но светить ими раньше времени не стоило, люксов мне не надо, поэтому можно в клоповнике перебиться. От вокзала досюда было достаточно далеко, я предположил, что Яша вряд ли «держит» эту гостиницу, потому что в Ростове, как и в остальных крупных городах России, сейчас набирал обороты конфликт кавказских и славянских группировок. А значит, «У Карена» я мог себя чувствовать в относительной безопасности. По крайней мере, вокзальная братва не зайдет сюда, открыв дверь с пинка — побоятся резню спровоцировать.

Я зашел во внутренний дворик, где оказалось очень даже уютно — к дверям в гостиницу вела выложенная камнем дорожка, рядом стояла свежевыкрашенная железная беседка со столиками, на которых в легком беспорядке стояли пепельницы и бутылки из-под водки, по большей части пустые. У дверей гостиницы с ноги на ногу переминалась девчонка. Совсем юная, по-любому двадцати еще нет. Скорее всего, ночная бабочка, судя по ее внешнему виду. Короткий банный халатик, яркий боевой раскрас, длинные волосы…

— Номера есть? — поинтересовался я у нее.

— Проходите на стойку, вам Тамара ответит, — мне показалось, что голос у девочки дрожал.

Когда я подошел ближе, то обратил внимание, что макияж на ее лице размазан — потекла тушь. Руки, как и голос, тоже дрожат, а чуть выше запястья на руке, в которой ночная бабочка держала сигарету, виднелся кровоподтек. Глаза на мокром месте, хотя девчонка, когда я ближе подошел, специально отвернулась, чтобы не встречаться со мной глазами. Узнавать, что случилось, у нее я не