Он вышел из шатра и огляделся. При свете дня его взору открылось обширное пространство, на котором было установлено множество разноцветных палаток и шатров. Люди вокруг суетились и занимались своими делами. Кто готовил завтрак, кто гнал коз на выпас, некоторые женщины рубили дрова, пока их мужчины курили на лавочке. Жизнь табор текла своим чередом.

К нему сразу подошли Тагари и девочка лет пятнадцати.

— Доброе утро, дядя, — кивнул ему парень. — Знакомься: жена моя Линара.

— Доброе, — Воронцов поморщился от боли в предплечья, от пулевого ранения. На этом фоне то, что всё тело ныло, словно по нему колотили битами, было не столь заметно. — Рад знакомству.

Он не удивился тому, что у столь молодого парня есть жена. В современном мире после апокалипсиса всё вернулось на круги своя. Это в его прошлом сочетаться браком и вступать в половые связи считалось общепринятым с восемнадцати лет. Хотя существовали на Земле двадцать первого века места, в которых девушек отдавали замуж с двенадцати, как это было в далёком прошлом.

— Мы пришли пригласить тебя к завтраку, — продолжил Тагари. — Все уже поели, один ты остался.

— Веди, Сусанин.

— Я не Сусанин, а Тагари, если ты забыл.

— Помню, — покачал головой из стороны в сторону Алексей, после чего пробормотал себе под нос: — Всего сто лет прошло, а истории уже не помните…

Линара ушла заниматься делами, а Тагари остался вместе с гостем. Они расположились под небольшим навесом и пили травяной чай с вкусными лепёшками. Завтрак подходил к концу. По табору пронёсся крик:

— Барон вернулся!

Барон проехал по главной улице между шатров и палаток на телеге с навесом, которую тащили три лошади. Телега подъехала к большому шатру из белой ткани, который стоял огороженный плетёным забором из ивовых прутьев. Двое цыганят проворно отодвинули часть изгороди, чтобы лошади спокойно зашли на территорию.

— Тагари, — поставил на стол чашку Воронцов, — как найти твоего отца? Он обещал меня отвести к Гозело.

— Подожди тут, я сейчас его приведу, — парнишка выбрался из-под навеса и заскользил среди палаток и шатров.

Через пару минут к Воронцову подошёл Герон.

— Ты поел?

— Да, спасибо, — выходец из прошлого как раз дожевал лепёшку и допил чай. — Спасибо, всё было очень вкусно. Ты обещал меня отвести к брату.

— Я понял, зачем ты меня позвал. Учти, сначала я сам поговорю с бароном. Не вздумай лезть в нашу беседу.

— Понял.

Они проследовали к изгороди, которую Герон отодвинул в сторону, чтобы пройти на огороженную территорию. Во дворе располагались две небольших палатки и огромный шатер, в котором при желании можно было разместить половину табора за раз.

Дети играли и бегали наперегонки, девушки и женщины в цветастых юбках занимались хозяйством. Кто-то плёл ковры и ткань из шерстяных ниток, кто-то готовили еду, кто-то стирал. В маленьком таборе кипела жизнь.

Они зашли в шатёр, разделённый на несколько комнат кусками ткани. В большой комнате на подушках с золотыми узорами лежал Барон. Вокруг него стояло несколько девушек славянской наружности с полными еды подносами.

Первым делом в глаза бросались золотые зубы мужчины. Наличие среди жителей острова стоматологов изрядно порадовало выходца из прошлого. Он восхитился тем, что в подобных условиях некий умелец сумел поставить столько коронок.

Барону было около пятидесяти лет. Его тело выглядело обрюзгшим. Толстую шею обвила толстая золотая цепь, на которой висела связка ключей. Поверх спортивного костюма, который облегал безразмерное тело, был накинут цветастый халат. Он был смуглокожим, и седовласым, с кучерявыми волосами и короткой чёрной бородкой. Его лицо прочертил длинный шрам у виска. Толстые короткие пальцы, похожие на сардельки, были обвешаны золотыми украшениями.

Барон обратил пристальное внимание на визитёров. В направленном на гостя взоре читались алчность и жажда наживы.

Среди тех, кто прислуживал толстяку, Воронцов заметил одну девушку, которая была похожа по описанию на дочку Марины. У неё были светлые волосы, заплетённые в небрежную косичку. Голубые глаза потускнели и были лишены жизнерадостности, в них затаились боль и страх в смеси с усталостью. Она смиренно стояла позади Барона и выглядела измученной и утомлённой. Белоснежная кожа девушки давно не видела загара. На её лице были заметны следы от недавно пролитых слёз.

— Брат мой! — доброжелательно начала Герон. — Здравствуй, родной. Как прошла поездка?

— Здравствуй, брат! — небрежно кивнул барон. — Удачная поездка. Нам удалось продать одичалым пять коней за телегу шкур и шерсти. Как поживает твой сын?

— Он жив и здоров, — продолжил Герон. — За это стоит поблагодарить Алексея, который спас его из тюрьмы.

— Алексей, значит, — направил на него тяжёлый взор барон.

— Брат, у него есть к тебе дело.

— И какое же дело?

— Он хочет себе девушку, которую ты купил у чистильщиков пару недель назад.

Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на Алексея.

— Молодую хочет? — губы барона изогнулись в похабной ухмылке. — А сил то хватит её объездить? — подмигнул он.

— Хватит, — натянул на лицо улыбку Воронцов. — Есть ещё порох в пороховницах.

— Ху-ху-ху! — похабная улыбка на лице барона стала ещё шире. — Девочка ещё невинная. Я за неё отвалил огромную сумму, но… раз ты друг моего брата и спас моего племянника, то я отдам её тебе почти даром. Четыре цинка патронов, и она твоя.

Все присутствующие ахнули от удивления, девушки за спиной барона начали шептаться.

— Сначала мне нужно убедиться в том, что она та, кого я ищу.

— Если для этого её не придётся портить, то можешь убедиться в качестве товара, — изобразил повелительный жест барон в сторону девушки, подзывая её.

Воронцов посмотрел в лицо испуганной девушке и сказал ей командным тоном:

— Подойди ко мне!

Та испуганно, с глазами полными ужаса, нехотя подошла к нему.

— Как тебя зовут?

— Света, — робко ответила она. В уголках глаз у неё появились влажные капельки.

— Откуда ты? Кто твои родители?

— Я из общины Ласточка. Моего отца звали Сергей — он погиб прошлой зимой. А маму зовут Марина, — она начала рыдать во весь голос.

Перстень снова сработал без осечек, и время остановилось.

— Четыре цинка, так четыре! — ухмыльнулся Воронцов, направившись к барону. Он потянулся к цепи на его шее и отстегнул карабин со связкой ключей. — Я это позаимствую? Молчание — знак согласия! Спасибо за содействие…

Он прошёл за первую ширму. Судя по количеству платьев, развешанных на верёвках, тут проживали девушки. Вторая комната оказалась детской, о чём можно было судить по большому количеству разбросанных самодельных игрушек из дерева и вязаных кукол. Вся надежда оставалась на последнее помещение, расположенное