— Мам? Держи, нас угощали сегодня. — Скинув новые кроссы, Дина протянула коробку маме. Валентина Семёновна улыбнулась уголками губ и приняла угощение. — Что-то случилось?

— Заходи на кухню, нам надо переговорить. — Произнесла мама, шепнув Дине практически на ухо: — Дома отец, он не знает, что я тебе всё рассказала.

Кивнув в ответ, Дина всунула ноги в тапочки и прошла вперёд.

— Здравствуй Дина. — Вдруг произнёс Андрей. Дина отметила, что он был очень серьёзен.

Напротив зятя сидел отец. Он был угрюм, но не расположен по отношению к Дине враждебно.

— Здравствуй Андрей. Что-то случилось?

— Миш, поди сюда. — Валентина Семёновна подозвала мужа, но тот даже с места не шелохнулся. — Миша, я сказала, иди сюда!

— Потом Валя, всё потом. — Огрызнулся Михаил Андреевич, подняв свой тяжёлый взгляд на Гаранина.

— Нам нужно переговорить наедине. — Тонко намекнул Андрей, в упор глядя на будущего свёкра.

— Миша, сейчас же иди сюда! — Рявкнула мать, врываясь в кухню и буквально стаскивая мужа со стула.

— Валя, он же…. — Отец Дины не успел договорить, как чета Чарских скрылась в коридоре, захлопнув за собой дверь.

Дина посмотрела на дверь, а потом перевела взгляд на Гаранина. Сидя за столом мужчина не прикоснулся к стопке крепкого виски, который сам же и подарил Михаилу Андреевичу в его первое появление перед Чарскими.

— Как здоровье твоей сестры? — Выдохнула Дина, без удивления наблюдая, как Андрей вскидывает голову и ошарашенно смотрит на девушку. — Анжелика, кажется?

Дина знала, чего Гаранин припёрся и ждать, пока он тянет кота за яйца, ей было не к чему. Надо решить всё здесь и сейчас.

— Откуда ты… — Гаранин со свистом втянул воздух, давясь им.

— Рано или поздно всё тайное становится явным. — Пожав плечами, Дина отвернулась к раковине, чтобы вымыть руки.

— Тогда ты знаешь, что твой отец…. — И снова эти оборванные фразы. Так говорят, когда прощупывают почву.

— Знаю. — Выдохнула Дина, выключая кран и протирая руки полотенцем. — И я помогу твоей сестре.

Гаранин выпучил свои глаза на Дину, не веря толи её словам, толи своих ушам.

— Я помогу, но с одним условием.

— Всё, что угодно! — Тут же с охотой отозвался Андрей и его взгляд заблестел.

— Ты напрочь забываешь про моё существование. — Дина смотрела на жениха Алины холодно и равнодушно, показывая тем самым своё к нему отношение.

Глаза Гаранина резко потухли. Он одним махом опрокинул в себя вискарь, закусив его долькой лимона, что лежали на блюдце в качестве закуски.

— Я-то думал ты попросишь не бросать Алину. — Прокашлявшись, Андрей выдохнул.

— С Алиной делай что хочешь. На неё мне абсолютно наплевать. Ты только меня не трогай. Выбирай, жизнь твоей сестры или я. Я думаю, что раз у тебя есть свой бизнес, то мозги твои работают хорошо и ты сделаешь правильный выбор.

Гаранин взял бутылку, наполнил стопку до краёв и снова выпил всё одним махом.

— Когда ты сможешь съездить со мной в клинику, где лежит Анжела? — Этот вопрос подтверждал выбор Гаранина. Он выбрал сестру.

— В понедельник. — Коротко ответила Дина, пальчиками беря лимон.

Чарская заметила, как посмотрел Гаранин на её вытянутую руку, что схватила дольку лимона. Грустно, очень грустно.

— Когда-нибудь ты поймёшь, что сегодняшний выбор был единственным верным. — Прожевав лимон, Дина встала. — Не буду тебя задерживать. Спокойно ночи. — Распахнув дверь, Дина вышла в коридор.

Гаранин ушёл молча. Ни с кем не попрощавшись, он просто вышел за дверь, оставив чувство недосказанности.

— Ну что? — Сзади к Дине подошла Валентина Семёновна.

— В понедельник едем к его сестре. — Ответила Дина.

— Ты согласилась?! — Ошарашено воскликнула Валентина Семёновна, разворачивая дочь к себе лицом.

— Да, с одним условием. Он больше ко мне не подойдёт. Никогда.

— А как же Алина? Теперь Гаранин её бросит? — Эту фразу пробасил отец, который почему-то стоял в дверях.

— А это уже дело твоей дочери. — Отрешенно посмотрев на отца, произнесла Дина. — Мне всё равно.

И развернувшись, Чарская скрылась за дверью, ведущая в ванную комнату.

Сегодня был тяжелый день. В душе, стоя под теплыми струями воды, который нещадно били и жгли царапины на ногах, Дина пыталась забыться. Сделать всё, чтобы наконец-то вздохнуть легко.

Даже решение двух серьёзных проблем не освобождало нагруженный мозг Чарской. Козырь вряд ли подойдёт ещё раз, как, собственно, и Гаранин. После операции про него можно будет забыть раз и навсегда.

Спустя две недели

— Спасибо за внимание! — В полной тишине голос Дины прозвенел словно колокольчик.

Закончив представлять свой проект, Чарская отложила папку с текстом, который ей по указанию Троицкого пришлось вызубрить. Дима выключил проектор, а в классе истории наконец-то зажегся свет.

Ещё с минуту класс, как и Александра Ивановна, находились в шоковом состоянии. Молчание затянулось. Дима, стоявший рядом с Диной, прекрасно понимал чувства присутствующих. Дина выступила просто блестяще! Без запинки рассказала всю свою часть. И, что важнее, очень интересно! Дима удивился, когда Дина, пришедшая к нему домой на очередное внеклассное занятие, предложила свои идеи, которые и включили в презентацию. С Чарской было увлекательно как спорить на любые темы, так и слушать её личное мнение. Что-то в ней Диме казалось необычным. Чарская начала улыбаться, даже шутить и вообще стала более лёгкой в общении. Дина менялась. И это было видно пока лишь узкому кругу лиц.

В школе о её переменах никто не знал. До сегодняшнего урока.

Выходя к доске, чтобы перед всем классом представлять свой проект, на который Дина угробила кучу свободного времени, Чарская думала, что её скорее всего засмеют. Так и было, первые минуты две, пока девушка шла вперед. А начав демонстрацию одноклассники неожиданно притихли, внимая всё то, что вещала Чарская. И насколько складно у неё это получалось — привлечь внимание общественности!

— Вот это да! Дина, да ты просто кладезь чудес! — Радушно произнесла Александра Ивановна, вставая с места. — Здесь одной пятёрки мало! Молодец! — Улыбнувшись Дине, учительница развернулась, чтобы произнести: — Это самый лучший проект из всех представленных!

Дину и Диму отпустили на свои места. Вот только одна загвоздка, последние пару дней Троицкий сидел на всех уроках только с Чарской. Народ в классе шептался и переговаривался. Все странности Димы списывали на его задание — вытянуть Дину на удовлетворительные оценки. Конечно же, никому не нравилось, что любимчик класса вдруг взял и переключился лишь на одного человека, совершенно игнорируя остальных.

Вот только поведение Троицкого не было вынужденным. Он осознанно отстранился от коллектива, чтобы больше общаться с Диной. Ему