сел на балконе, свесив ноги сквозь перила.

Роб замялся. Очевидно, у него были совсем уж скверные новости. Он даже оглянулся по сторонам, как заговорщик, готовившийся выдать драгоценную тайну.

– Да не томи! Ты меня нервируешь, – прошипел Илия.

– Илия, я не знаю, как тебе сказать… Но ты знать должен, – Роб выдохнул. – В общем, вчера началась война.

Повисла пауза, Илия ничем не отвечал, только вперился в друга.

– Вот, – произнес Роб.

– Да иди ты, – относительно спокойно прокомментировал Илия. – А подробности расскажешь? Я хочу все знать, но мой педоном, конечно, ничего не доложит и газет не даст прочесть.

– Слушай, ты только не переживай, – мямлил Роб, стоя под его балконом. – Я все тебе расскажу.

– Робин! Ты решил меня взбесить? – Илия в ожидании свесился над ним.

– Ладно. Авиация Кнуда совершила налет на Пальер-де-Клев вчера. Они специально подгадали такой день, когда знать и большие чиновники соберутся в одном месте. Все съехались на турнир этот… Я думал, ты уже знаешь, что с твоими родителями. Я зашел поинтересоваться, поддержать. Прости.

Последние слова прозвучали издалека. Руки Илии похолодели от страха. Кажется, Роб спросил, все ли с ним нормально.

– Жертвы есть? – вопрос вырвался сквозь пересохшие губы сам собой.

– Да. Конечно, есть. Там весь замок разнесли, – скорбно сообщил Роб. – Погибших, говорят, триста человек или около того. Еще не всех откопали из-под завалов.

Паника накрывала Илию. Побелевшие пальцы почти слились с белыми перилами. Роб что-то еще вещал, но речь его была сбивчивой и малополезной. Илия вскочил на ноги и даже не почувствовал, а услышал, как колотится его сердце.

– Прости, я должен все узнать. Сейчас же, – прервал он друга. И у дверей в комнату развернулся. – Спасибо, что сообщил. Но я должен узнать.

– Конечно, – донеслось до него из сада.

Он летел по коридорам, хлопал дверьми и наконец уперся в запертый выход из его крыла. Гувернер намеренно запирал его, чтобы Илия ненароком не сбежал к друзьям ночью. Он забарабанил по резному дереву что есть мочи.

– Откройте мне! Немедленно откройте! – требовал он.

Было слышно, как кто-то из прислуги замер, чтобы не отвечать.

– Я знаю, что вы там. Немедленно откройте мне. Срочно!

– Простите, не велено, – отозвалась старая горничная.

– Сара, откройте дверь. Я прошу, мне надо все узнать, – он продолжал греметь и стучаться.

– Ах, да что же вы… Не велено. Да не рвите мне душу, Илия! – надрывно попросила она и зацокала, уходя.

– Нет, нет, нет! Сара, я сейчас подожгу крыло, и вам придется открыть!

Он услышал, как женщина возвращается.

– Да что ж вы творите-то? Думаете, мне все это по сердцу? Я знаете, как переживаю, – запричитала она.

Илия перестал истязать двери. Просто опустил ладонь на ручку, готовый отворить ее, как только услышит заветный щелчок.

– Сара, я знаю про то, что случилось в Пальере. Но я не знаю, что с мамой, что с отцом. Умоляю, скажите мне.

Она молчала, изредка вздыхала, так мученически, что и ее было жаль. Старушка работала в их доме, сколько Илия себя помнил. Гавелы были для нее больше, чем работодатели. Она и с мальчиком возилась вместо няньки.

– Пожалуйста, – тихо просил Илия, хотя все его тело дрожало.

– Ваш отец жив, но останется в замке или уедет куда-то еще. Домой он не вернется пока, для него сейчас много работы, сами понимаете, – лепетала она.

– А мама? Что с мамой?

– Вроде все в порядке, но нам пока никаких инструкций не дали. Ох! Я сама переживаю, всю ночь проплакала…

– Сара, пожалуйста, отоприте двери.

– Да если бы я могла… Гувернер ваш ключи себе забрал. Взял управляющего и уехал куда-то несколько часов назад.

Возмущение «что он себе позволяет?!» было повержено более насущными вопросами. Ответы на них стоило искать за пределами дома. Илия подавил порыв отыграться на дверной ручке и вернулся в комнату. Недолго думая, он соорудил из постельного белья канат. Сад пустовал, Роб покинул его. Спускаться подобным образом было неудобно, Илия болтался и скользил, но преодолел один этаж. Ему оставалось всего ничего, когда снизу раздался голос гувернера: «И что это такое я тут наблюдаю?» Его надменный тон только подстегнул Илию, и он резво преодолел оставшееся расстояние. Гувернер не торопился ему помогать: держать подвижный край каната или подавать руку. Впрочем, Илия этаких жестов вовсе бы и не пожелал. Они вцепились друг в друга взглядами, как коты, встретившиеся на узком заборе.

– Не желаете объясниться? – спросил гувернер, указав на канат.

– А вы, сэр, не желаете рассказать, что с моей семьей? – зло процедил Илия. Его прищур и ходящие на скулах желваки забавляли учителя. Хотя, услышав вопрос, он уже собирался бросить в него дежурную фразу, но Илия не позволил. – И что с моей страной?

– Прошу прощения? – усмехнулся гувернер. Его позабавил юношеский пафос, с которым Илия бушевал перед ним.

Даже теплый ветер добавлял бунтарства в облик Илии – взъерошивал кудри и раздувал рубашку.

– Какой толк в ваших уроках, если от меня скрывают факт начала войны, как от трепетного ребенка? Но я прежде хочу знать, что с моими родителями.

Гувернер не оценил мятежа. Он сложил руки на груди и, судя по молчанию, решал, выдать ли ему наказание или утешить банальным образом.

– Отвечайте, сэр.

– Так. Вас бы следовало примерно наказать, но ваше беспокойство понятно и естественно. Я же выполняю распоряжения министра и только. Он жив и очень занят. Ни мне, ни вам он не будет докладывать о своих делах и планах. Что же до леди Гавел – как только мне придут распоряжения о ее возвращении, я обещаю вам сообщить. Вы довольны?

– Нет.

Вдаль по грунтовой дороге за воротами начиналась городская жизнь: грохотали трамваи, вопили гудки машин, полицейские сирены разносили тревожный вой. Наверняка почти все ровесники Илии были в курсе событий ужасного дня. Узнавали известия из газет, сплетен, радио, задавали вопросы родителям и учителям. А он больше других должен быть осведомлен. В чем же причина, почему его держат в уютной информационной теплице? Неужели подобного невежества желает от него лорд Гавел? Гувернер всем видом показывал, что проявляет не свою инициативу.

– Ничем более не помогу. Идите спать, Илия, уже поздно.

– Мне почти шестнадцать. У меня есть водительские права…

– Уже нет. Вас их лишили на полгода, напомню, – ехидно поправил гувернер.

– И я не нуждаюсь в няньке, которая будет укладывать меня спать, – продолжил Илия, вовсе игнорируя его ремарку. – В сентябре я буду посещать военную кафедру. А через год отправлюсь на фронт. Если вы, сэр, считаете, что в день, когда