— А… Мише ничего не будет? — испуганно пробормотала Лиза. Ей даже не пришлось репетировать и заучивать текст, набросанный мною на тетрадном листке — она и в самом деле боялась, тревожилась за меня. А вот Иван был бесстрастен и деловит. Наполнив шприц спецгадостью, он нетерпеливо вытолкнул через плечо:

— Не теренди! Если бы я хотел его убить, то давно бы это сделал, — Иван прыснул из иголки, склоняясь надо мной. — Всё будет чинно-благородно… Мы с ним поговорим… хе-хе… по душам!

Мне даже напрягаться не пришлось — нога, согнутая в колене, распрямилась, ребром стопы врезаясь в морщинистую, но крепкую шею. Шприц, блеснув, воткнулся в скомканное одеяло.

Иван всколыхнулся, отшагивая. Его ощутимо вело, но вбитые долгими тренировками рефлексы пересилили слабую плоть.

А я слишком сосредоточился на том, чтобы не убить противника ненароком, из-за чего едва не пропустил рубящий удар ладонью. Кровать сотряслась, жалобно звеня пружинами, несчастная подушка поглотила инерцию мощного шуто-сакоцу-учи, а моя левая пятерня всеклась Ивану в шею. Тот содрогнулся, и рухнул ничком, зарываясь лицом в простыню.

— Веревку! — выдохнул я, соскакивая на пол.

Рывком ворохнув тушу недавнего противника, я стащил ее к батарее, тулившейся под окном.

— Вот! — Лиза протянула мне моток вервия простого.

Усадив Ивана спиной к радиатору, я распял его, привязав левую руку к стояку, а правую — к облупленной трубе.

— Фу-у… А теперь — вторая часть Марлезонского балета!

Вены на мускулистых руках поверженного врага вздулись основательно — игла вошла легко, вкачивая «сыворотку правды». Иван замычал, но я лишь оскалился.

— Мычи, мычи…

— Нашла! — радостно зазвенел голос Лизы.

Смеясь, девушка показала мне фотку, цветную и яркую, где она позировала, изогнув стан и закинув руки за голову. Гордая открытость подчеркивалась неласковой усмешкой Лилит, всезнающей, но непрощающей.

— Браилов, сволочь… — подал Иван хриплый голос.

— И еще какая! — подхватил я, натягивая трусы. — Лучше скажи, на кого работаешь.

— Не на КГБ точно! — закашлялся смехом распятый.

— Фамилия?

— Ну, Лунин… — скучно вытолкнул Иван. Спецпрепарат пропитал его мозг, как чернила промокашку, и «язык» разговорился. — Нас послали следить за тобой… Цэрэушник приказал — резидент новый в Москве. Сказал, что будет платить по тыще рублей в месяц, и подъемные выдал. Всё чинно-благородно…

— Ты сказал: «Нас».

— Ну, меня и Сергея. Сергея Дыскина. Мы вместе служили. Контрразведка, понял? Второй отдел!

— Чего ж вы так непрофессионально? — дернул я губами в усмешке, выворачивая мятые штаны. — Следили бы, раз уж белый господин приказал. А вы сразу — «прямые действия»…

— Да чтоб ты понимал, щегол! — презрительно фыркнул Лунин. — И цэрэушник этот — дурака кусок! «Отмечайте проведение новых экспериме-ентов, установку аппарату-уры…» — передразнил он. — А кто нас туда пустит, к ядрёной-то физике? Знаешь, где мы с Серегой целыми днями ошивались? В кафешках, на остановках, у подъездов! Уши растопыривали, и слушали мэ-нэ-эсов! Спорим, ты даже не заметил, что первый отдел в институте пополнился? Да чуть ли не вдвое! Тебя пасут, больше некого! А домой к Браиловым легко ли забраться? Там, в лесу напротив, всегда пара-тройка крутых парнишек дежурит, то ли из «семерки», то ли из «девятки»! А какая толпа тебя каждый день провожает с работы и на работу, в магазин и домой… О-о… Не замечал? Да куда тебе… А ты в курсе, что к вам соседи новые переехали? Чуть что, блокируют подъезд! А прямо под вами дедок прописался, новоселье справил на той неделе. Так он в одиночку любую гопу уделает! Сам Тугаев, понял? Из СМЕРШа! Мы с ним каждый божий день пересекались в ростовском управлении… Хех! Ростов-папа! Служили вместе, на Фридриха Энгельса, только этажи разные… — Иван мотнул головой, перекатывая затылком по подоконнику. — Глянул я на это дело… «Не, говорю, Серый, непроханже! Расколем этого физика-лирика, и сдаем назад. Не то застрянем в этих местах надолго — тайгу пилять!» — он скривился. — Слышь, Браилов? Дай попить!

— Потерпишь.

Я застегнул рубашку, и вышел в зал. Лиза стояла, молитвенно сжав ладони. Мимоходом чмокнув ее (и щечка упругая, надо же…), я выцепил из кармана радиофон Браилова.

— Лена? Привет, это Миша… Тот, тот… Слушай, будь другом, спустись на второй этаж и постучись в квартиру под вами. Спроси Тугаева…

— Чтоб он тебе позвонил? — отозвался голос, приплывший по радиоволнам.

— Смышленая ты, сил нет! Скажешь, срочно.

— Сейчас!

Звонка я дожидался минуты две, не больше.

— Алло? — голос донес нотки растерянности.

— Товарищ Тугаев? — вкрадчиво спросил я

— М-м… Это вы… который сосед сверху?

— Он самый, — мои губы задело мимолетной улыбкой. — Вы уж извините, но вас узнал Иван Лунин. Говорит, служил вместе с вами в Ростове… А сейчас гражданину Лунину пора пообщаться с «важняком» из СМЕРШа!

Диктуя адрес, я ощутил, как к моей спине прижалась девушка, обнимая и гладя рубашку на груди.

— Подари мне свою фотку, — улыбнулся я, мягчея.

— Ладно! Я только подпишу… Вот!

Полюбовавшись нагой красоткой на фоне березовых поленьев, я глянул с обратной стороны. Там вился размашистый почерк: «С любовью, Лиза».

Глава 11

Четверг, 29 мая. День

Новосибирск, улица Коммунистическая

Здание УКГБ не гудело исполинским ульем — его полнили будничные шумы, гуляя по длинным коридорам и вихрясь у лестничных площадок. Но полковнику Фролову чудилось, будто все отделы взбудоражены нынче, и шаги офицеров по красным дорожкам учащены, и глухие отголоски из открытых дверей звучат взволнованней, чем обычно.

Николай Степанович усмехнулся. Помнится, коллеги из Ленинграда завидовали его «спокойной» службе. Провинция же! Глубокий тыл. Да нормального шпиона в Сибирь никаким «длинным долларом» не заманишь!

Ага… Как-то глазастые вохровцы с авиазавода приметили странную парочку — эти двое смешивались с выходящими после смены рабочими, вместе шли по виадуку, затем возвращались к проходной — и снова цеплялись к заводчанам.

Обоих задержали, а те предъявляют дипломатические карточки! Мы-де помощники военно-воздушного атташе посольства США в Москве! Ага…

А другая парочка «гуляла» вокруг штаба Сибирского военного округа. Расхаживают, будто моцион совершают, но иногда останавливаются, кладут чемоданчик на землю, и давай местностью интересоваться — на окна штаба поглядывают, на дома вокруг… А чемоданчик-то непростой! И ставили его аккурат на крышку колодца, где кабельная связь штаба — прослушивать и записывать, о чем там чины по телефону гутарят…

В дверь постучали, и в кабинет тут же сунулась вихрастая голова майора Сизова.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Да заходи уже весь, — проворчал Фролов. — Ну?

Майор прикрыл дверь за собой, и браво доложил:

— Мы вышли на подельника Лунина, Сергея Дыскина. Блокировали дом, группа захвата поднялась на этаж…

— Миша! — резко сказал начальник УКГБ. — Не тяни кота за… за хвост! Взяли?

— Агент на крышу рванул… — замялся Сизов. — И перескочил на соседнюю пятиэтажку! А мы не сразу-то и поняли… Да не поверили просто! Там же