Мирослава не сомневалась в том, что Силаев был влюблён в свою подопечную. Что чувствовала к Павлу Антоновичу Алевтина, оставалось тайной за семью печатями. И хотя детектив была уверена, что лучшего мужа, чем Силаев, Горшковой не найти, ей и в голову не приходило заговаривать об этом с хозяйкой салона. Во-первых, это не её дело, а во‑вторых, Алевтина могла не хотеть выходить замуж, как не хотела и она сама.

Зато о том, что привело её в салон, она решила рассказать Алевтине откровенно и поведала историю убийства бизнесмена в красках, опустив лишь некоторые детали. Держать в тайне убийство Тавиденкова не было смысла, так как кто-то уже поместил информацию в интернете, и её мог прочесть любой желающий. Мирославе очень хотелось знать, кто это сделал. Сама она подозревала вдову Тавиденкова. Побудительным мотивом для этого могло служить желание запугать Кобылкина и сделать Дениса Сергеевича более покладистым, отбив у него охоту добиваться от Тавиденковых продажи акций мужа, если таковая у него возникнет.

–Это же просто ужас!– вырвалось у Горшковой.

Мирослава кивнула.

Алевтина же, подумав полминуты, неожиданно для детектива выдала:

–А вы знаете, Мирослава, мне всё это кажется подставой!

–Что? Убийство?

–Да нет же! Антураж! Не верю я, что кто-то из рабочих или даже целая группа всё это устроили. Они могли со злости двинуть хозяина камнем, но чтобы украсить его труп рябчиками и ананасами… Да ни в жизнь!

–Согласна с вами,– сказала детектив.

–А его компаньон не мог постараться?

–Полиция проверила его, у Кобылкина алиби. Он был в загородном клубе.

–Кутил?

–Нет, это деловой клуб предпринимателей. Хотя что они там делают, мне неизвестно.

–А клуб этот далеко от усадьбы Тавиденковых?

–Да, расстояние приличное. К тому же свидетели и камеры утверждают, что Кобылкин не покидал клуба до полвторого ночи.

–А что вы хотите от меня?– с любопытством спросила Алевтина Самойловна.

–Ваш салон посещает жена Кобылкина Эльвира Родионовна.

–Да?

–Я сама видела, как она недавно вошла сюда и отправилась на процедуры. Но меня интересует не столько она, сколько Стелла Эдуардовна Тавиденкова. Она является вашей клиенткой?

–Одну минуточку,– Горшкова взяла мобильник и, вызвав абонента, попросила:– Леночка, посмотрите, пожалуйста, Стелла Эдуардовна Тавиденкова является нашей клиенткой?– Получив ответ, она отключила связь.– Да, Стелла наша постоянная клиентка.

–Я хотела бы выяснить круг её знакомых. Вы не знаете, как это можно сделать?

–Нет ничего проще!– воскликнула Горшкова.– Вам нужно поговорить с лучшей подружкой всех наших клиенток!

–Кто это?– недоумённо спросила Мирослава.

–Наш маникюрщик Юлий Аркадьевич Гордиевский. Он прекрасно ладит со своими клиентками. Дамы его обожают! Только и слышно «Юлик душка!».

–Что ж, я поговорю с ним.

–Юлий не станет говорить с посторонними. Вы ведь даже не наша клиентка.– Горшкова укоризненно погрозила ей пальцем и улыбнулась.

Мирослава посмотрела на свои руки и решительно заявила:

–Тогда я ею стану прямо сейчас! Отправлюсь к вашему Юлию немедленно.

–Не всё так просто,– остудила её пыл Алевтина.

–То есть?

–Лучше, если это сделает мужчина.

–Что сделает?– удивилась Мирослава.

–Отправится к Юлию.

–Вы же сказали, что Гордиевский – лучшая подружка всех клиенток?!

–Правильно! Юлий выслушивает их щебет, умеет вовремя посочувствовать, пошутить, подбодрить, даже что-то посоветовать. Но он ещё и умеет хранить секреты. Однако есть у него один небольшой недостаток.

–И какой же?

–К женщинам Юлий относится пренебрежительно, в душе, разумеется. Внешне это никак не проявляется. Но до серьёзных разговоров с женщиной он не опустится.

–Прямо как король Франции Людовик XI,– усмехнулась Мирослава.– Правда, их величество не утруждало себя тем, чтобы скрывать своё пренебрежение, не упуская случая упомянуть об отсутствии у женщин ума. Придётся отправить к нему Наполеонова.

–Ни в коем случае!– Алевтина сделала испуганное лицо.

–Почему?

–Потому что ваш бравый капитан испортит всё дело!

–Что же делать?

–Как что делать?– Горшкова сделала большие глаза.– У вас же есть положительный во всех отношениях помощник! Просто античный бог и ума палата! Я хотела сделать с него куклу, но он мне категорически отказал.

Мирослава расхохоталась. Морис ничего не говорил ей о просьбе «Шамаханской царицы».

–Вам смешно,– сказала Алевтина,– а я была так огорчена! Не поверите, я даже во сне плакала.

Мирослава постаралась сдержать улыбку.

–Я вот думаю, что теперь впору огорчаться мне.

–Это ещё почему?

–Потому что Морис не слишком-то разговорчив.

–О! Об этом вы можете не беспокоиться!

–То есть…

–Юлий сам заговорит кого угодно. Он вообще может трещать без умолку, если его не остановить.

–Интересно…

–Для Юлия самое главное – красивые руки человека, неважно – мужчины или женщины. Глядя на них, он буквально тает, и его тянет на откровения, как у некоторых развязывается язык после бокала хорошего вина. Так что ваш помощник, не прилагая особых усилий, сможет вытащить из него нужную вам информацию.

–Что ж, завтра с утра Морис будет в вашем салоне.

–Пусть он подойдёт к Корольковой, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений, Лена оформит его как обычного клиента.

–А у вас много клиентов мужчин?– не удержавшись, спросила Мирослава.

–Хватает,– кивнула хозяйка «Шамаханской царицы».– В наше время всё больше мужчин, которые хотят выглядеть ухоженными.

Поблагодарив Горшкову, детектив отправилась домой, заверив Алевтину, что с утра Миндаугас будет возле стойки администратора.

Вот только Морис совсем не обрадовался заданию Мирославы.

–Только этого мне не хватало,– проворчал он.

–Если бы я могла превратиться в мужчину, я бы справилась с этим сама!

Миндаугас фыркнул:

–Вашей мужественности позавидует любой мужчина.

–Может, это и так, но, судя по всему, Юлий измеряет мужественность наличием бицепсов и бороды. Нет бороды – нет ума.

–У меня нет броды!

–Отрасти!

Морис бросил на неё такой яростный взгляд, что она, рассмеявшись, проговорила с грузинским акцентом: