поведения. Каждый вопрос, который мы поднимали, его секретарь вынимал новый лист бумаги. Он говорил по-китайски; как Чжоу и Дэн, он говорил по-французски всего три слова. Его переводчик, мадам Си, училась в Сорбонне. Она была переводчиком во время разговоров между Мао и Мальро».

Раймон Касас, бывший боец сопротивления французских «франтиреров», а также бывший член Коммунистической партии Франции, также принял участие в этом любопытном приключении. Он делал записи во время встреч. Во время ужина, организованного китайцами, он услышал о визитах Кан Шэна в Париж в 1925 и 1936 годах и его встречах с ведущими коммунистами, такими как Марсель Кашен и Жак Дорио. «Кан Шэн сказал мне, что он был в Париже, когда Народный фронт пришел к власти в 1936 году», — вспоминает Касас. «Он сказал мне: «Я был в Париже 1 мая 1936 года. Я видел леса красных флагов с серпом и молотом, свисающих из окон квартир и магазинов. В это было трудно поверить. Я уехал из Парижа в конце 1936 года. Это была гражданская война в Испании». Касас сказал мне, что Кан Шэн понял, что маоисты должны воздерживаться от критики де Голля, поскольку в 1945 году де Голль вступил в трехсторонний союз с французскими коммунистами. Однако не все французские маоисты были согласны. Представители небольшой Федерации марксистско-ленинских кружков (FCML), группы вокруг Жоржа Фреша, который позже был избран социалистическим президентом Регионального совета Лангедок-Руссильон, действительно призвали его членов проголосовать за де Голля в 1965 году, назвав Миттерана «Агентом ЦРУ».

На фоне всей этой маоистской активности в Европе Советы контролировали китайцев в Швейцарии, для чего был создан специальный отдел, «Двенадцатый». Как вспоминал бывший российский дипломат Николай Полянский: «Мы не должны были упускать из виду деятельность китайцев в Швейцарии, будь то деятельность китайского посольства в Берне, работа Ассоциации швейцарско-китайской дружбы». Было хорошо известно, что каждое советское посольство в Европе имеет своего специалиста по китайским делам (даже было специальное решение по этому поводу ЦК КПСС). В Берне этим специалистом был третий секретарь Валерий Иванович Сысоев, агент КГБ, говоривший по-китайски и работавший в посольстве в Пекине. Он отвечал за сбор разведданных о деятельности Китая в Швейцарии».

В Лозанне КГБ удалось внедрить тайного агента в прокитайскую группу, работника скотобойни по имени Марсель Баттекс. В феврале 1970 года Баттекс был арестован и осужден за шпионаж в пользу Советов.

Поддельные перебежчики и фальшивая партия в Нидерландах

Между тем в Нидерландах произошли два экстраординарных эпизода этой секретной войны. Наряду со Швейцарией Нидерланды считались идеальной базой для китайских спецслужб. Еще в 1950-х годах в ходе операции под названием Red Herring подразделение китайской контрразведки под названием Binneenlandse Veiligheidsdienst (BVD) работало с ЦРУ над обнаружением присутствия в стране крупных агентов разведки, таких как Цзоу Дапенг, заместитель командира Дьяочабу, убитого во время Культурной революции.

Начиная с 1960 года Се Ли, китайский поверенный в делах в Гааге, также находился под пристальным наблюдением. Он, как и Цзоу, исчез в суматохе Культурной революции. Их целью в рамках «работы единого фронта» была китайская община в бывшей голландской колонии Индонезии, с конечной целью отбить эту диаспору у националистов на Тайване.

В 1963 году Се Ли был заменен Ли Энцю, суровым человеком, связанным с маоистскими группами в трех странах Бенилюкса, где Жак Гриппа также был важной фигурой. 16 июля 1966 года голландская полиция в Гааге обнаружила серьезно раненного китайца, растянувшегося на тротуаре недалеко от комплекса, где размещались китайские дипломаты. BVD начало расследование совместно с бельгийской полицией. Этот человек, Сюй Цзыцай, был китайским инженером, специалистом по трансмиссиям, который совершил ошибку, попросив политического убежища. Он был госпитализирован, а затем, что очень драматично, был похищен из больницы в полубессознательном состоянии отрядом коммандос. Две недели спустя, 29 июля, фургон, выезжающий из территории китайского посольства, был перехвачен полицией, которая обнаружила труп Сюй сзади. Его забили до смерти. Через несколько дней Ли Энцю выслали из Нидерландов. Но его карьера на этом не закончилась. Его отправили послом в Чехословакию.

Другой дипломат, Ляо Хешу, возглавил китайскую секретную службу в Гааге. Он находился под постоянным наблюдением BVD до 24 января 1969 года, когда обратился в полицию и объявил, что хочет бежать на Запад и поговорить с ЦРУ. Это был триумф Кливленда Крэма, начальника отделения ЦРУ в Гааге. Он организовал переезд Ляо в Соединенные Штаты для разбора полетов. Но это оказалось разочаровывающим: Ляо передал информацию о смерти Сюй Цзыцая и о методах работы китайских служб в Европе, но на этом все. Джеймс Энглтон, глава контрразведки в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, который уже был «сожжен» некоторыми советскими перебежчиками, понял, что Ляо Хешу был фиктивным перебежчиком, посланным Кан Шэном для проникновения в ЦРУ. На этот раз инстинкты Энглтона оказались правильными. Чтобы китайцы не знали о том, что их двойной агент был разоблачен, ЦРУ поручило Ляо переводить неважные документы, держа его под пристальным наблюдением.

Совместная операция ЦРУ и БВД оказалась более плодотворной. Они создали фальшивую марксистско-ленинскую партию с целью проникновения в КНР, засыпая Кан Шэна приглашениями. Эта необычная операция, получившая название «Монгол», была разоблачена в 2004 году Фрицем Хекстра, бывшим агентом BVD, который в то время отвечал за коммунистический отдел голландских спецслужб. В своих мемуарах он рассказывает, как в 1960-х годах была создана голландская марксистско-ленинская коммунистическая партия (MLPN) с 600 членами, за секретной целью которой наблюдали четыре офицера наблюдения из BVD, которые также выпускали партийную газету De Kommunist. Они не только обманули Пекин и получили деньги от Тираны, которая тогда была союзником Китая, но даже сумели ослабить традиционную промосковскую коммунистическую партию Нидерландов.

Крису Петерсену, генеральному секретарю MLPN — на самом деле информатору BVD по имени Питер Боева, — удалось получить приглашение от руководства КПК в Пекин; у него остались неизгладимые воспоминания о невероятной еде, которую ему давали. Боев был учителем математики, нанят информатором BVD в 1957 году на молодежном фестивале в Москве; он отправился в Китай, чтобы изучить идеологию Мао Цзэдуна. Впоследствии, в качестве гостя албанцев и китайцев, он встретился со всем высшим руководством КПК, включая Чжоу Эньлая и Кан Шэна. В результате этих встреч в 1969 году китайское посольство в Гааге предложило Боеву дополнительное финансирование для De Kommunist, тем самым сэкономив BVD изрядную сумму денег. Эта почти комичная операция не была уникальной. Изучая эту книгу, я натолкнулся на историю из Австралии, в которой ЦРУ и Австралийская служба безопасности и разведки в тот