– Да, – обиженно засопела она, – но не ходить же мне в мешке из-под картошки?

– Нет уж, – во весь голос расхохоталась я, – пусть сами так ходят.

Мы вместе вышли и спустились в обеденный зал этого клана. Я чувствовала, что в лице Летты обрела если не подругу, то хотя бы соратницу.

– Прекрасно выглядишь, – встал Рамзи, едва завидев меня.

– Спасибо, – я опустила подбородок, стесняясь столь пристального внимания.

– Ты всегда красива, – прошептал он мне, провожая за общий стол и усаживая рядом со своим местом.

Синклер не поскупился на еду и вино. Стояла радостная и веселая атмосфера. Я почти не прислушивалась к беседе, отвечала на все вопросы, адресованные мне, очень односложно, невнятно – я искала Стюарта, воспитателя моего брата. А еще надеялась, что из мальчишек-оруженосцев, смогу признать Кэмерона. Но реальность оказалась жестока. Пока никого я не увидела, но своим поведением довела Маклина до белого каления.

– Кейтилин, что ты елозишь, словно курица-несушка? Что пытаешься увидеть?

Я возмущенно прошептала:

– Уоллиса, конечно. Я так долго сюда стремилась, а теперь не верю, что я здесь. И до сих пор не встретилась с тем, с кем собиралась.

– Потерпи, – вдруг взял он меня за руку, – уже через пару часов зал опустеет и сюда пригласят твоего возможного опекуна.

Я скривилась. С чего кто-то решил, что мне нужен таковой? Опять у Маклина настроение повелевать и решать за меня?

– А решить с ним вдвоем мы свои вопросы не могли? – яростно зашипела на мужчину.

– Ты помнишь? Я дал клятву охранять тебя. Пока я не удостоверюсь, что ты в безопасности, не смогу уйти и оставить тебя.

– У нас разные понятия о моей безопасности.

– Тогда будем исходить из моего видения, – закончил мужчина и снова приступил к трапезе.

Прошел один час, потом второй. Я все сидела в ожидании. Но вот, Синклер объявил об окончании праздника и кивнул одному из воинов.

– Как все выйдут, пригласи Уоллеса, он знает.

– Хорошо, лаэрд, – кивнул воин и ушел исполнять приказ.

Я опять заерзала на стуле.

В зал вошел пожилой мужчина. Я чуть не подпрыгнула от радости, узнавая в нем черты близкого друга нашей семьи. Седой, с тонкими чертами лица, но все такой же рослый и могучий, он храбро двигался к постаменту, где сидела я и остальные.

– Вы звали меня, лаэрд, – поклонился он Синклеру

– Да, господин Стюарт, – ответил ему на поклон Джеймс, – не так давно я подходил к вам с вопросом о юной ведьме Кейтилин, о том, что она желает воссоединиться с вами, и вы ответили согласием и своим радушием.

– Я наслышан о приезде девушки, но не стал ломиться к вам в зал, чтобы встретиться. Она здесь? – он обвел взглядом всех присутствующих, но так и не узнал меня. – Я буду рад ее увидеть.

– Уоллис! – не вытерпела, я и почти приготовилась бежать, но меня за пояс удержал Рамзи.

– Китти, – наконец нашел меня взглядом мужчина, – тебя не узнать.

– Вижу, вы знакомы и соскучились по друг другу, – заключил местный лаэрд.

– Все так, – пробормотала я себе под нос.

– Как видишь, у этой ведьмы нарисовался защитник. И он не отпустит Кейтилин к тебе, пока ты не ответишь на его вопросы.

Уоллис чуть поменялся в лице, не ожидая такого напора от лаэрда. Я кинула на него молитвенный взгляд. Не знаю, понял ли он меня, но очень на это надеюсь. Сейчас вся моя маскировка, ложь, недоговорки зависят от слов этого почтенного мужчины.

– Могу я узнать, – начал Маклин, встав и производя впечатление на седовласого мужчину, – из какого клана происходит Кейтилин?

Я прикрыла глаза, слушая свое гулко бьющееся сердце.

– Простите, лаэрд, – поклонился ему Стюарт, – но я и сам не знаю. Мы познакомились, когда девушка помогла моей супруге в Чаролесье, в домике. Нас оставила ведьма, обещавшая провожать, а Кейтилин помогла. Но она никогда не называла свой род.

Я незаметно выдохнула. Уоллис точно знал мое происхождение, но предпочел скрыть, доказывая свою верность. И легенда его не расходилась с моей.

– Хорошо, – сузил глаза Рамзи, – а сколько лет Кейти?

Мужчина улыбнулся, глядя на меня.

– Моей будущей воспитаннице двадцать два года, лаэрд. Но когда мы познакомились, ей было около шестнадцати.

Маклин тут же повернулся ко мне.

– Почему ты не пришла раньше? Почему провела столько времени в чаще?

Я пожала плечами.

– Я училась, Рамзи. В зачарованном лесу так просто не уйти.

Здесь я не лгала. Духи леса и правда долго не отпускали меня, проверяли. Я ценила их внимание, еще не зная, что они уже тогда наметили меня в хозяйки.

– Вы даете слово охранять девушку? – обратился он вновь к Стюарту.

– Конечно, – кивнул тот, – Кейти спасла мою семью в трудный момент. Как я могу оставить ее в такой же период?

Рамзи ослабил хватку, и я расценила это как призыв к действию.

Рванувшись в сторону старика, я не обращала внимание на остальных присутствующих. Мы крепко обнялись.

– Я так скучал.. – прошептал он мне на ухо.

– Я тоже! – чуть не плакала я.

Синклер, наблюдая за нами, заключил:

– Идите, вам скорее всего о многом нужно поговорить.

Мы, пользуясь случаем, тут же ускользнули из-под глаз лаэрдов и их охраны.

– Ваше Высочество, – поклонился мне Уоллис, как только мы остались одни под сенью деревьев, – я столько ночей не спал, думая, как вы…

– Тихо ты, – усмирила прыть этого старика, – какое я Высочество, всего лишь блуждающая ведьма, – даже от него скрыла нынешний титул хозяйки.

– Я так не могу. Вы же принцесса Андмарры.

– Придется, – заключила я, – никто не знает, кто я такая. А я надеюсь это скрывать до последнего. – Как Кэмерон? – спросила то единственное, что меня интересовало.

Наставник зарделся и выпятил грудь.

– Совсем вырос наш мальчик. Стал личным оруженосцем у лаэрда. Очень исполнительный. Его все хвалят.

Я прикусила губу до крови.

– А он хоть что-то помнит о прошлой жизни? Помнит, что у него есть сестра?

Уоллис покачал головой, сильно хмурясь.

– Простите, Катарина. Когда вы только его принесли, он много плакал, скучая по родителям и вам. Мы стали ему родителями. Моя супруга до сих пор воспринимает его, как маленького мальчика. Мы старались. Но из-за обстановки, не напоминали ему о его роде. Он вырос, думая, что мы всю жизнь живем в этом клане. Что он истинный Синклер.

– Ты сделал, все что мог, – успокоила я старика, – а могу я с ним поговорить?

В сердце заиграла печаль. Неужели братишка, с которым я играла, не вспомнит, кто я такая? Неужели он не помнит лицо матери