Сами знаете. Не удивительно, что Нулик находится в состоянии перманентного цейтнота, или, говоря на более понятном языке, непрерывно зашивается. По этому случаю ему даже подарили персональную мини-ракету. Не настолько, впрочем, мини, чтобы в ней не осталось места для Пончика.

Итак, первого сентября, ровно в девятнадцать ноль-ноль персональная мини-ракета «НП» приземлилась, точнее, прибалконилась на моём персональном мини-балконе. Путешественники вошли в комнату с последним ударом стенных часов — совершенно как граф Монте-Кристо (кто в данном случае Монте, кто Кристо, разбирайтесь сами), и после взаимных приветствий чтение началось. А так как оно продолжалось недолго, всего несколько минут, решено было не откладывать разбора в долгий ящик. Тем более, что, по мнению президента, ошибки Магистра с первых же слов прямо бросаются в глаза.

— Так-таки и бросаются! — Сева шутливо прикрыл глаза ладонью, защищая их от воображаемых ошибок.

— Нечего насмешничать! — вспылил президент. — Это я выражаюсь фигурально.

— Не лучше ли конкретно? — улыбнулся Олег.

— Ты хочешь сказать — конкректно, — важно поправил Нулик. — Пожалуйста, можно и конкректно. Вместо того чтобы поздравить всех с наступившим учебным годом, Магистр поздравляет с началом минувшего.

— Правильно! — подтвердила Таня. — А что тебе бросилось в глаза дальше?

— Дальше?

— Вот именно: дальше. Да не на потолке, а в радиограмме…

Президент смущённо потупился.

— Ладно уж! — сжалился Олег. — Дальше следовало бы сказать, что Магистр никак не мог находиться в 30 тысячах километров от нас. Ведь расстояние между самыми отдалёнными точками земного шара не более 20 тысяч километров. Даже если передвигаться по экватору.

Президент завистливо вздохнул:

— До чего ты умный, Олег! Всегда скажешь что-нибудь новенькое.

Все так и покатились со смеху. Даже Пончик!

Авторитет президента основательно покачнулся, но Нулик вовремя поддержал его задачкой о Единичкиных отметках. Он рассуждал так: пятёрок у Единички было вдвое больше, чем четвёрок; четвёрок на две больше, чем троек; троек же в пять раз больше, чем двоек, а вот двоек не было совсем. Стало быть, двоек было нуль, а троек в пять раз больше, то есть опять же нуль. Если четвёрок на две больше нуля, значит, их было две, а пятёрок вдвое больше, чем четвёрок, то есть четыре.

— Ловкач! — поддразнил Нулика Сева. — Всегда отыграешься на чём-нибудь полегче. Сказал бы лучше, что больше: корень кубический из трёх или корень квадратный из двух?

— Конечно, корень кубический из трёх! — выпалил Нулик не задумываясь.

— Допустим, — вмешался я. — Но почему?

— Хотя бы потому, что Магистр утверждает обратное.

Сева возмущённо фыркнул:

— Ну не ловкач ли?

Олег посмотрел на него укоризненно:

— Ну да, Нулик не знает. Я тоже не знаю. Может быть, знаешь ты?

— Чего нет, того нет!

В конце концов пришлось объяснять мне.

— Разумеется, корень кубический из трёх больше, чем корень квадратный из двух, — сказал я. — Но, уж конечно, не потому, что Магистр утверждает обратное, а вот почему. Корень квадратный из двух — это всё равно что корень шестой степени из восьми. √2 = 6√8. Как так? — спросите вы. Очень просто: умножим показатель корня (2) и показатель степени подкоренного числа (1) на одно и то же число (3), получим корень шестой степени из восьми, и выражение от этого нисколько не изменится. Следовательно, корень квадратный из двух равен корню шестой степени из восьми (восемь — это и есть два в кубе): √2 = 6√8. Точно так же поступим с корнем кубическим из трёх, только умножим его показатели не на три, а на два. И вместо корня кубического из трёх получим равное ему выражение — корень шестой степени из девяти, то есть из трёх в квадрате. 3√3 = 6√9. А корень шестой степени из девяти, уж конечно, больше, чем корень шестой степени из восьми: 6√9 > 6√8.

Сева смущённо потёр переносицу.

— Вот это доказательство! Я бы нипочём не додумался.

— Только ли до этого? — усмехнулась Таня. — Тебе небось и количества слов в радиограмме Магистра тоже не сосчитать!

— А вот и сосчитать! — загремел Сева.

— Докажи! — подначивала Таня.

— И докажу. Сначала в радиограмме была тысяча слов. Магистру предложили сократить её наполовину, а он согласился сократить на четверть. Столковались на середине. А среднее между половиной и четвертью — три восьмых.

— Это как? — строго спросил президент.

— Очень просто: половина плюс одна четверть — это три четверти, а три четверти, делённые на два, равны трём восьмым. Три восьмых от тысячи — это 375. Вот и выходит, что в радиограмме осталось 625 слов. Потому что 1000 минус 375 равно 625.

— Недурно! — снисходительно сказала Таня. — Четвёрку я бы тебе поставила.

— Кстати, это единственное, что ты вычислила на сегодняшнем заседании! —театрально раскланялся Сева.

На том и закончилась наша первая встреча. А вскоре мы получили и с интересом прочитали следующее сообщение.

Путевые заметки рассеянного Магистра

БЫСТРОХОДНАЯ УЛИТКА

Великолепное зрелище — восход солнца. Особенно в океане. Огромный красный шар вылезает прямо из воды. Спать в это время — преступление! Мы с Единичкой сидим в удобных шезлонгах на верхней палубе гигантского лайнера «Быстроходная улитка» и отдыхаем после недавних волнений. Каких — сейчас узнаете.

Дело было так. Чёрной египетской ночью в сплошном тумане лайнер проходил Гибралтарский пролив. Все пассажиры, кроме, конечно, меня, спали. Вдруг… слышу команду: «Стоп!», а за ней вторую: «Полный назад!» Судно затрясло, все предметы в каюте сорвались со своих мест, а меня подбросило к потолку.

Когда я очнулся, то первым делом выглянул в иллюминатор: черно! Не видать ни зги! Подумайте только, даже мощный прожектор Александрийского маяка, одного из семи чудес древнего мира, и тот оказался бессильным. Свет его не пробивает густой темноты.

Я так перепугался, что быстро оделся, умылся, позавтракал и выбежал на палубу. Судно к этому времени уже шло своим курсом. Пассажиры продолжали спать, вахтенные стояли на своих постах, и я так толком и не добился, что же всё-таки произошло. И только старший помощник младшего радиста сжалился надо мной и разъяснил, в чём дело.

Оказывается,