Шрифт:
Закладка:
- Ты куда-то собралась? - спросила хитро. Ничего от неё не скроешь, да и знает она меня как облупленную.
- Да, есть дела, - взяла в руки кружку с кофе и сделала несколько маленьких глотков, создавая впечатление занятости, - одолжи мне блузку и чёрную юбку.
- Поедешь играть в ролевые игры? Очки нужно, а то училка из тебя так себе, - в этот моменты мы обе прыснули со смеху.
- В свете последних событий мне больше подойдёт образ надзирательницы. Есть что-то в арсенале?
Я спросила шутки ради, а Алина подвисла на мгновение.
Я присвистнула. Вот это люди, оказываются, развлекаются. Как же скучно я живу... но мне и счастья в виде Григорьева с головой хватало.
- Сейчас принесу что-то из гардероба училки, - засмущавшись, Алина поспешила из кухни, а у меня возникла возможность спокойно допить кофе. Я даже схватила со стола любезно приготовленный бутерброд. Сегодняшний день обещал быть ни чуть не легче вчерашнего и мне нужны были силы.
Пока я бессовестно пользовалась Алининым гостеприимством, решила не терять времени даром и разблокировала телефон.
Я собиралась узнать куда забрали Григорьева и как Чип прийти на помощь непутевому Дейлу.
Главное, чтобы про ночной инцидент не прознал его отец и моя мать. А то нам вдвоём могло прилететь по орехам. И далеко не факт, что мне больше.
И чем больше я об этом думала, тем быстрее до меня доходило, что неотвратимое будущее может наступит уже сегодня.
Именно сегодня они должны были вернуться из командировок. Оба. Как будто сговорились.
Не теряя больше ни секунды времени, я нашла адрес полицейского участка, к которому относился этот дом, и вызвала такси.
- За кофе спасибо, за ночлег, еду и хорошую компанию, - прощаясь, я решила напоследок чуть подшутить над Алиной, - а особую благодарность и поклон выписываю за наряд «а-ля шаловливый педагог».
Покрутившись, я послала подруге воздушный поцелуй и выскочила в коридор.
- Я тебя последний раз пускаю в свой приют, - Алина показала мне язык и хлопнула дверью.
Время до участка должно было занять от силы десять минут. И за такой краткий период мне нужно было найти адвоката.
Со славой Свята, парню мог помочь только знаток своего дела.
В моем списке контактов было всего несколько номеров нужных людей и пока что ни один из них не брал трубку.
Это заставило меня нервничать.
Такси приближалось к участку, а у меня кроме улыбки, паспорта и женских хитростей в арсенале ничего не было. Даже денег, чтобы предложить несанкционированную премию.
За которую, кстати, меня могли легко пригласить составить компанию Григорьеву по ту сторону решёток.
Когда в руке завибрировал телефон, я первым делом подумала, что это перезванивает кто-то из адвокатов. Поэтому заметно расстроилась, когда это оказалась Алина.
- Прощения просить не буду и соскучиться не успела, - заявила сходу, - прошло всего несколько минут как я от тебя уехала...
Повисла напряженная тишина.
- Судя по настроению, ты ещё не читала новости, - после ее слов внутри меня все замерло и готово было вот-вот оборваться.
- Ничего я не читала, - даже мне мой собственный голос в тот момент показывался каким-то бесцветным, - скажешь в чем дело?
Из больницы, морга и службы спасения не звони. Из полиции... тоже не звонили, хотя Григорьев мог бы... Кошка и собака не сбежали, потому что у меня их нет. Утюг, вода, газ, - все выключено. Меня же дома не было.
- Не скажу, - по голосу поняла, что Алина для убедительности в этот момент еще головой махала, - это всё - дела семейные. Влезать в такое не хочу, да и... знаешь, что раньше делали с вестником плохих новостей?
Мне не до загадок, поэтому я собиралась с духом и переводила для того, чтобы не сорваться на подругу.
- Их казнили, - если она продолжит нести чушь, я тоже готова была вынести подруге приговор, - и, вообще, никому не нравятся люди, которые скорее огорчают, чем радуют.
- А те, кто тянет время и чешет без толку языком, просто бесит, - я положила трубку, как только сказала то, что думала.
Нельзя довести человека до такого состояния, что я реально думала будто наступил потоп, а потом вот так по-дурацки себя вести.
Я извелась пока разблокировала телефон и зашла в поисковую систему. На секунду подвисла, не зная что делать.
Искать то, не знаю что. Я ведь даже не знала о чем или о ком те “страшные” новости.
Боковая панелька поисковика не выдавала никаких шокирующих фактов. Как всегда, политика и спорт. Иногда мода, но редко.
Поставить фильтр на новости нашей страны? Региона? Города? На что, мать ее, Алина пыталась намекнуть? Может просто плюнуть на все и перезвонить ей.
Я пока пойму - изведусь, а потом окажется, что это ничего стоящего. Подруга всегда любила преувеличивать.
В момент, когда мои мысли отчаянно метались из стороны в стороны, снова раздался телефонный звонок.
- Мама? - она уже некоторое время не отвечала на мои звонки, поэтому решила перезвонить сейчас? Не самое удачное время, - я сейчас немного занята, я перезвоню тебе попозже.
Знаю, она не любила, когда я вела себя подобным образом, но сейчас мне действительно было не до того, чтобы рассказывать что я ела на завтрак или как моя успеваемость. А когда родительница в командировке, то вопросы у нее такие, словно она бросила младенца выживать.
- Стой, Катарина, - ее голос звучал холодно, и как бы мне не хотелось сбросить вызов, я снова поднесла трубку к уху, - где ты сейчас?
Я замялась с ответом.
- Еду в такси, - это звучало неопределённо. Нейтрально, а, значит, безопасно. Мне подходило.
- Куда? - на этот вопрос уже пространственно ответить мне бы не удалось, - впрочем, неважно. Мне нужно, чтобы ты приехала на нашу старую квартиру.
Это была очень странная просьба, особенно если учитывать сколько времени мы там не появлялись. Наверное, со времен ее свадьбы.
- Я уже тут. И мне нужно, чтобы ты тут была как можно быстрее. Есть серьезный разговор.
- Как это... ты уже тут? Но... у вас билеты на поздний вылет. Мы... я... не ждала тебе так рано. Сейчас же утро...
Представляю, как растерянно звучал мой голос, потому что едва ли мне удавалось скрыть беспокойство.
- Что уже произошло?! - процедила она зло.
Честно говоря, я практически никогда не видела маму в таком состоянии. Даже при том, что ее легко было вывести из себя, она никогда не позволяла себе такого тона. Она много причитала, давила на совесть, но никогда так не выходила из себя, чтобы быть грубой и бестактной.
