Сам я, как ты понимаешь, не могу впрячься. Не знаю, что он может с ней сделать, но при любом раскладе это очень-очень плохо. Нужно ее найти. Он ее с парковки ее же булочной взял, камеры предварительно на всей улице отключили. Мои люди, а я приставил пару человек, не успели и опомнится, как ее сгребли. В общем, я к тебе за помощью. Моя служба безопасности ищет ее, но сам понимаешь, они как слепые котята по сравнению в людьми этого ублюдка.

Неужели он обратил на меня внимание, его холодные как у отца глаза не говорят ничего.

Его молчание длится недолго, но это так странно, у него всегда есть что мне ответить.

— Это та, булочница? — прищуривает глаза что-то решая и обдумывая в голове.

— Да.

— Булки у нее что надо, да и выпечка не плохая! Как-то пробовал, — делает очень двусмысленный комплемент крендельку брат. — И сейчас мы ее должны спасать?

— Я бы сам, — встаю и подхожу к столу, присаживаясь на кресло, — не могу сейчас. Вдруг что-то заподозрит, столько работы будет коту под хвост. Блядь, ты же в курсе что он с людьми делает! Только ты можешь мне помочь, и чтобы без палева.

— Могу конечно, но не пойму зачем, — задает он вопрос, на который и я не знаю ответа.

Прошу брата впрячься за женщину, не мою, не его. Не родственницу. Она никто, но мне важно чтобы она не пострадала.

— Не знаю я зачем, жаль девчонку, — вру сам себе.

— Жаль говоришь, — откидывается на спинку, — а что со Златой?

— Да блядь, — повышаю голос, — а что с ней? Не пойму, я что ей обещал женится? Пристали оба.

— Ну, так ее родители, да и она ждут от тебя предложения, ты ведь знаешь, что отец уже договорился и…. — говорит брат.

Ни одна таблетка точно не поможет мне сегодня.

— Мы что в каменном веке живем? Договорился! — перебиваю я брата. — Не женюсь я на ней никогда. Да она как бревно, и вся как кукла, причем как старая совдеповская, которая не гнется и умеет только улыбаться.

Брат от моей тирады начинает смеяться. Так себе я джентльмен. Осознаю, что можно сказать жалуюсь брату и невольно сам улыбаюсь.

— Ммда, отец будет очень не рад твоему решению, — всё , в глазах больше нет смеха, арктический лед вернулся, — так что готовься к прессу.

— Я всегда, — вздыхаю, — ты же знаешь.

— Сделаю что смогу, — наконец говорит он, — а сейчас мне надо работать. Заехал бы хоть на ужин… Маша ждет тебя, ты же знаешь, как она любит тебя.

— Заеду, — благодарю брата взглядом, — как только разберусь с делами и сразу к Марусе.

— Нет, давай сегодня, — тоном, не терпящим отказа, говорит Богдан.

— Ладно, буду к вечеру. И прошу давай больше не будем о Злате? Не мое она.

— А кто твое? — бровь брата ползет вверх, — Булочница?

— Она тоже не моя, — встаю и выхожу из кабинета. Не моя.

Выхожу из клуба, сажусь в машину. Теперь можно и поработать немного.

Глава 12

Открыть глаза удаётся не сразу. Голова раскалывается, будто выпила тонну дешевого пойла, или кто-то знатно стукнул по голове чем-то тяжелым, а потом напоил все тем же дешевым пойлом.

Приоткрываю глаза и пытаюсь привстать, выходит плохо. В ребра впивается пружина матраса, который уже давно нужно было выкинуть.

В нос ударяют отвратные запахи. К горлу подступил рвотный позыв, не знаю как с ним справится. Дышу через рот, хватаю воздух большими глотками, из глаз словно молнии брызжут слезы. Где я нахожусь, и как скоро смогу отсюда выйти. Хотя не факт, что вообще есть шанс отсюда выйти. От этой мысли становится плохо, голова начинает еще больше кружится. Во что я вляпалась, и как выбираться отсюда.

Мне все же удается подняться и принять сидячее положение. Головокружение становится невозможным, открываю глаза шире в поисках какого-нибудь ведра или чего-то подобного. Еще пара глотков этого затхлого воздуха и рвоты не избежать.

Оглядываюсь и вижу в темном углу моей «камеры» ведро, служащее, как я понимаю, туалетом. Становится еще хуже. Я прикидываю, сколько я смогу терпеть перед тем, как смогу окончательно подмочить репутацию и платье.

Становится смешно от собственных мыслей, я сижу на деревянной кровати, подо мной матрас, на котором, возможно, умер не один человек, и не понятно какой смертью. А я стесняюсь пописать в ведро.

Пора брать себя в руки! Подняться не решаюсь, но начинаю оглядываться. Я точно в подвале! Притока свежего воздуха почти нет, влажность бешеная, воздух пропитан целым букетом отвратительных зловоний от матраса, меня и бетонного пола. Решетка по всей стене, тусклый свет повсюду. Он нет, стола нет! Туалета, конечно, тоже нет, как и воды, которой очень хочется попить. Сглатываю слюну, но это не помогает. В горле пустыня, прочищаю горло. Поорать что ли. Быстро отметаю эту мысль, безопаснее притворится мертвой.

— Ты долго спала, — еще до того, как увидеть человека слышу его голос и шаги, — Светлана.

Этот голос мне знаком, но в моем состоянии я даже не пытаюсь его узнать, он все равно покажется. Слабость не дает мне встать или что-то ответить. Просто сижу, сгорбившись и жду.

— Воды дайте, — говорю тихо, почти шепчу, да что со мной такое.

Вижу тень человека, подходит к решетке и начинает ее открывать. Очень хочется набросится кошкой на человека и бороться до последнего, но силы есть только на то, чтобы представить это. Действовать сил нет. Поднимаю глаза на вошедшего и узнаю второго бандита, который без шрама. Все-таки не передумали сволочуги, и не забыли про мою скромную персону. Я как-то раз задумалась, что что-то подобное может случится, но списала на бурную фантазию. Кто в наше время людей похищает? Как оказалось и сейчас такое есть, и возможно безнаказанно.

— Дайте воды, — повторяю так же тихо надеясь, что меня услышат.

Неожиданно перед глазами у меня возникает маленькая