— И правда. Тогда, пожалуй, начнем с пары брюк. Есть у вас какой-нибудь выбор джинсов?

Наоми обошла меня кругом и помогла выбрать темно-голубые джинсы, базовые черные брюки и несколько шорт для будущих мамочек.

Хотя я и решила не покупать рубашки, не удержалась и сняла с вешалки одну примерить. Она была светло-голубая и с завязками на спине.

— Давай провожу тебя в примерочную, — предложила Наоми и отвела меня в одну из кабинок.

Отдернув занавески, я повесила вещи на крючки.

— Крикни, если понадоблюсь.

— Благодарю, — сказала я и задернула занавески.

Я посмотрела на себя в зеркало и не смогла удержаться от вздоха. Стянув через голову платье, я была по-настоящему шокирована тем, насколько вздулась за последнее время. У меня редко выпадала минутка, чтобы посмотреть на себя так близко. Да еще в ярком флуоресцентном освещении. Сейчас стало ясно, как быстро подрастает во мне ребенок. В зависимости от настроения я чувствовала себя то красавицей, то жирной коровой. Красавицей я была всегда, когда думала о Раше. Он вынуждал меня смотреть на все изменения, происходящие с моим телом, как на что-то хорошее. Не уверена, что могла бы так позитивно оценивать себя, если бы не чувствовала его постоянное горячее желание. Одна мысль об этом заставляла мое тело вибрировать. Даже в свое отсутствие Раш умел воздействовать на него.

Счастливые мысли о Раше всегда каким-то образом переходили в тревожные. Отношения между нами по-прежнему оставались зыбкими. Его поведение в последнее время давало повод для оптимизма. Но все-таки была одна вещь, которая заставляла во всем сомневаться. Дело в том, что Раш даже не пытался заняться со мной любовью. Было видно, с каким трудом он сдерживает свой пыл. И это говорило о многом. Теперь я знала, что Раш ни с кем не спит. Хотя какое бы это принесло ему облегчение! Поэтому я все больше и больше задавалась вопросом, почему же он ничего не предпринимает.

Разумеется, одно это заставляло усомниться во всех обнадеживающих сигналах, которые я получала в последнее время.

Вытряхнув подобные мысли из головы, я натянула джинсы для беременных, умудрившись втиснуть в них свой внушительный зад. На удивление, они удобно обхватили талию. Присела, чтобы проверить, насколько эластичен материал. Сняв их, примерила другие вещи и решила, что лучше взять лишнюю пару брюк другого цвета, чем эту классную рубашку.

Выйдя из раздевалки, я с сожалением повесила рубашку на прежнее место, а Наоми помогла подобрать пару более легких джинсов моего размера.

Мы отнесли выбранные вещи к кассе. А дальше Наоми замешкалась, пытаясь рассчитать меня. Несколько раз она попыталась провести картой, что-то бормоча себе под нос.

— У тебя нет еще какой-нибудь кредитной карты? — Она нахмурилась.

— Нет. А что такое?

— Эту отклоняют. Три раза пыталась.

Я покрылась потом. В последнее время я покупала множество детских штучек, которые потребуются в будущем. Нетрудно поверить, что лимит мог исчерпаться. Платеж, который я сделала пару дней назад, вероятно, еще не был применен.

— Знаешь что, — обескураженно произнесла я, — позвоню им и все улажу. Не беспокойся об этом. А теперь, когда уверена, что мне нравится… зайду позже и заберу вещи в следующий раз.

— Уверена? Пожалуй, я могу оформить как отложенный платеж, если захочешь внести небольшой залог.

Слова «отложенный платеж» перенесли меня во времена, когда я ребенком ходила в «Ти Джей Макс» и вносила с папой залог за одежду для школы.

Казалось, все было вчера. Почему-то на ум пришли розовые и фиолетовые вельветовые брюки. Папа всегда находил возможность достать для меня все, что я хотела. Даже если это занимало какое-то время.

— Нет. Это необязательно. — Я вздохнула. — Все улажу и вернусь.

Наоми блеснула сочувственной улыбкой.

— Окей. Жаль, что эта штука не сработала, Джиа.

— Мне тоже.

Как можно быстрей, чувствуя себя разбитым на поле боя солдатом, я вышла из магазина. Решила поехать прямо домой и опрокинуть пинту «Бена и Джерри».

Мой план просуществовал ровно до той минуты, когда моя машина решила не завестись. Продолжала крутить ключ зажигания, но все было бесполезно.

Несколько раз ударив руками руль, я в отчаянии закричала:

— Ты издеваешься надо мной? Специально выбрала именно этот момент, чтобы обгадить меня? Большое спасибо, ты, кусок дерьма!

Бум.

Бум.

Бум.

Мои плечи поднимались и опускались. Наконец я опустила голову на руль передохнуть. И сразу стало стыдно за то, что я так сурово обошлась со своей старушкой. Глупое чувство, однако мне было стыдно. От ветхости машинка уже готовилась умереть, а я настаивала, чтобы она работала как раньше. Ожидание не из реальных. И кто был плохим в этом уравнении? Я. И никто больше. Думая о жизни и смерти, я заплакала. О смерти вещей. О смерти людей. О смерти отношений. Конечно, такая чувствительность была вызвана гормонами. Да еще усилена унижением, которое испытала от проблем с кредиткой. Но все же…

В последний раз глубоко вздохнув, я вышла из машины и с осторожностью прикрыла дверь. Еще две минуты назад я, наверное, с треском захлопнула бы ее, но неожиданно открывшееся родство с моей полуразвалившейся старушкой заставило сочувствовать ей.

— Прости. — Я похлопала по капоту.

Очень хотелось позвонить Рашу, но я сдержалась. Пришла пора справляться со всем самой и заботиться о себе и о ребенке. Это означало, что негоже при каждой трудности звать Раша на помощь.

Так начался долгий путь домой. К счастью, погода была не очень жаркой, а то я наверняка в своем состоянии перегрелась бы на солнце. Но на улице было прохладно, веял легкий ветерок.

Час спустя я все еще ковыляла по дороге, уставшая, стерев в кровь ноги. Даже мои супер- удобные туфли «Тикс» не спасали от шершавой мостовой.

И вдруг я ощутила, что кто-то следует за мной.

Посмотрев в сторону, я обнаружила «Мустанг» Раша, который медленно ехал за мной. Точь-в-точь как в первые дни, когда он провожал меня от «Высотки» до дома.

— Почему ты идешь пешком по этой дороге, Джиа? — опустив стекло, спросил он.

— Моя машина сломалась, — на ходу ответила я.

— Садись, — он кивнул.

Чуть ускорив шаг, я отступила назад и сказала:

— Не хочу, Раш. Я пытаюсь вести себя так, будто уже живу в Городе и тебя нет рядом, чтобы подобрать меня на улице. Так что лучше пойду.

— Джиа…

— Что?

— Садись, черт тебя дери, в машину.

Что ж, наверное, во всем виноваты мои ноги. Они практически отказывались идти. Ладно, мне на самом деле хотелось сесть.