– Кстати, Дюрандаль и Аскалон сейчас словно отказываются слушаться своего носителя-демона, – напомнил Азазель.

– Я знаю. Это я внёс изменения, которые должны были быть сделаны триста лет назад. Ну и в качестве бонуса условие, что никогда больше полукровка не станет обладателем священного механизма и если носитель перестаёт быть человеком, он будет лишён священного механизма. Хм, – выговорившись, Густав задумался, – кого-то здесь не хватает, если я решил начать семейные разборки. А, точно. Нужно воскресить Люцифера.

– Ты же его убил, – напомнил Азазель.

– Вообще-то смертельную рану нанёс ему этот мудила Драиг. Как думаешь, что лучше – оставить собственного сына без половины органов, рук, ноги и с обожжённой половиной лица, или освободить его от мучений? Я, конечно, мог его воскресить, но ни к чему хорошему это бы не привело. Ну и этот озлобленный на весь мир юнец ещё не мог вести адекватную беседу. А ведь тогда не было ещё ни интернета, ни порносайтов, ни онлайн-игр, ничего такого, что притягивает современных юнцов к компьютеру и превращает их в овощей. Я ведь даже простил ему брак с той демоницей, а он… скотина неблагодарная, даже на свадьбу не пригласил.

Михаель и Азазель так и стояли где-то час, пока их отец всё распалялся и распалялся, вспоминая все причуды своих ушедших из дома сыновей. И всё это выглядело очень необычно – старшеклассник отчитывает двух взрослых мужчин. Однако ворчание Бога было прервано появлением фиолетового вихря, излучавшего знакомую всем присутствующим ауру.

– Только этого не хватало, – проворчал Азазель, готовясь отразить любую атаку.

– … а потом вы оба такие «папа, папа, там драконы всех бьют!». Когда жизнь вас прижала, вы к кому прибежали? К кому, я спрашиваю? А? Правильно, к вашему папаше, хотя буквально день назад крыли меня последними словами, – взмахнул руками Густав, но тут заметил появившийся портал. – О! Гости!

– Оте… – начал было Азазель, но к подобному появлению Офис он был не готов.

– Ты, сказал, что вернёшься в полночь, – заявила Офис, выходя из портала. – Я, ждала, ты – не пришёл.

– Откуда костюмчик? – спросил Густав, смотря на одетую в полупрозрачное неглиже Офис, стоявшую босиком на полу беседки.

– Из Киото. Мы уходим, – сказала Офис, взяв Бога за воротник и жадно целуя.

– Погоди, у меня тут воспитательный процесс в самом разгаре! – с трудом оторвав от себя Офис, проговорил Густав. – Хотя, к чёрту воспитание, – окинув взглядом Бога Дракона, сказал он и повернулся к Михаелю с Азазелем. – В общем так. Я вас простил, и вы меня простите. Вы взрослые… эм… существа. И да, Михаель, пасть ангелам будет теперь гораздо сложнее, новые правила я тебе пришлю позже на твою учётку в Небесной Системе, так что можете плодиться и размножаться. А меня ждёт леди Бесконечность.

Подхватив Офис на руки, Бог исчез, растворившись в воздухе.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Михаель.

– А чего тут понимать? Батя времени зря не терял и теперь развлекается с Офис. Вот только насколько у них всё серьёзно, и каковы его отношения с Бригадой Хаоса нам ещё предстоит выяснить, – произнёс Азазель, придя в себя после шока от увиденного. – Однако поздравляю с решением проблемы с демографией ангелов.

– И да, забыл сказать. Тут не глубоко, всего двадцать два метра под уровнем моря, так что вы всплывёте без проблем, – сказал Густав, снова появившись в беседке на океанском дне. – Правда, я не знаю, в какой точке океана вы всплывёте.

Стоило Густаву исчезнуть снова, как вместе с ним исчезла и беседка вместе с воздушным пространством внутри неё, и два ангела едва успели задержать дыхание. Телепортация почему-то не сработала, и им пришлось самостоятельно выбираться на поверхность, отбиваясь по пути от стаи голодных акул.

– Знаешь, – проговорил Азазель, вставая на водную гладь и вынимая из своих волос водоросли, – такой отец мне больше нравится, но это… это уже издевательство!

– Не могу не согласиться, – кивнул Михаель, пытаясь снять с головы осьминога.

– А-а-а! Демоны! Изыди, злой дух! – раздался рядом с ангелами испуганный возглас, и о спину Азазеля ударилась рогатина, брошенная чернокожим рыбаком на очень ржавой лодке.

– Пойдём отсюда, а то он сейчас рыбой начнёт кидаться, – вздохнул Азазель, взглянув на рыбака, который затараторил молитвы своим богам.

Обменявшись взглядами, оба ангела исчезли из прибрежных вод Папуа Новой Гвинеи.

Академия Куо, следующий день.

– Я требую вменяемую звукоизоляцию в своей комнате! – проговорила Великая Красная, сидя на газоне рядом с Богом и Офис возле школьного стадиона.

– Хем, хем, хем, мы же были в карманном измерении, ты нас просто физически не могла слышать, – оторвавшись от созерцания Солнца, напомнил Густав.

– Она подглядывала за нами. Да, – сказала Офис, жуя свои клубничные пирожки авторства Творца Вселенной.

– Мне просто стало интересно, куда вы все пропали, – возмутилась Великая Красная.

– И ты следила за нами до самого утра, – кивнула Офис. – Если тебе стало интересно – могла бы присоединиться к нам. Или ознакомиться с подобными действиями по фильмам на моём планшете.

– Офелия, не надо учить Камелию плохому. Камелия, звукоизоляции в моём доме вполне достаточно. Но Офелия в чём-то права – тебе нужно либо присоединиться и успокоиться, либо как-то по-другому унять своё любопытство.

– Хо? Онии-чан, а ты не слишком ли самоуверен? – спросила Великая Красная.

– Онии-чан? Ты старше меня и Офелии на какие-то жалкие доли секунды.

– Не на доли секунды, а на целую эпоху, – важно проговорила Великая Красная.

– Напомнить, сколько длилась Планковская Эпоха и эра Космической Инфляции, завершившиеся первым моментом творения?

– Эй, тогда не существовало самой концепции времени, так что эти значения, придуманные людьми, не более чем фикция, – отмахнулась Великая Красная.

– Тогда ты старуха, – принявшись за очередной пирожок, сказала Офис. – Хотя, называть тебя старухой будет оскорблением всех старух во вселенной.

– Ах ты мелкая… – зашипела Великая Красная.

– Вот поэтому я люблю тишину, – сказала Офис, затыкая рот Великой Красной пирожком с малиновым повидлом.

– Ом-ном. Что-то по последним событиям складывается впечатление, что ты изменяешь своим идеалам, – проглотив пирожок в два укуса, произнесла Великая Красная, потянувшись в сумку Офис за добавкой.

– Я, люблю тишину душевную, – звонко ударив Великую Красную по рукам, проговорила Офис. – Попроси Мольтке испечь себе вкусняшек сама, и не смей брать мои!

– Жадина!

– Нахлебница!

– Обжора!

– Извращенка-вуайеристка!

– Ки-и-и! – пропищала от злости Великая Красная, набросившись на Офис и повалив её на землю.

– Спасибо, Киба, что увёл меня от них, – вздохнул Густав, оглянувшись за спину и увидев катающихся по земле Офис и Великую Красную.

– Я