— Сама–то подумала, что все подумают, когда узнают об отказе требовать пересмотра дела? Разве не о том, что твоё заявление о краже песен было ложным?

— Почему? — удивляюсь я столь внезапному логическому выверту. — Меня на самом деле обокрали, просто не удалось доказать данный факт. Напишу ещё несколько хитов, заработаю кучу денег, и всем сразу станет понятно, кто тут на самом деле лжец. Без всякого суда.

— И сколько тебе потребуется времени, чтобы заработать «кучу денег»? — скептически интересуется онни.

Повторяю ей вчерашние финансовые выкладки Такаси. Заканчиваю словами о том, что «это не последний концерт в жизни». Вижу, что размер суммы производит на сестру ЮнМи сильное впечатление.

— Ты сможешь выступать в «Токио Доум» несколько раз в год? — с загоревшимися глазами спрашивает она.

— «Большое яйцо» — не единственный стадион в Японии. И тем более, в мире. Организовать мировое турне, имея за спиною «Sony music», думаю, будет не так уж сложно.

СунОк смотрит на меня каким–то странным взглядом. Никогда ещё не наблюдал столь необычного выражения в её глазах.

— Соглашайся! — спустя пару секунд тишины решительно требует она, в избытке чувств хлопнув ладонью по столу так, что на нём, подпрыгнув, звякнула посуда.

— Подумаю, — уклончиво обещаю в ответ.

— Не хочешь⁈ Считаешь, кто–нибудь предложит лучшие условия⁇

— В том–то и дело, что нет. Но странно, когда дают сразу всё и по–максимуму. Где–то наверняка есть подвох, только я его не вижу.

— А японец, он тебе ничего такого, не говорил? — на мгновение задумавшись, спрашивает СунОк.

— Типа — вечером постель, утром контракт? Нет, не говорил. Несколько раз выразил восхищение моей красотой и всё.

— Нет никакого «подвоха», — уверенно заявляет сестра. — Акиро в тебя втюрился и пытается произвести впечатление! Показывает, какой он богатый и влиятельный. Соглашайся, пока он не очнулся!

С чего она вдруг это решила? Ничего «странного» от японца я не заметил. Впрочем, девушки быстрее ориентируются в подобных вещах, чем мужчины. Но действительно, вчера, в разговоре, вопрос о деньгах был не главным. Всё, в общем–то, вертелось вокруг рассказов про то, как у ЮнМи всё будет хорошо и классно. Возможно и в самом деле, имелся факт «подката», который я просто не понял. И чего теперь делать?

— Сейчас тебе предлагают самые лучшие условия, — пока я думаю, онни продолжает развивать тему и требует в третий раз: — Соглашайся!

— А потом? Ты останешься, я уеду, а ты — убежишь?

— Без «сейчас» — «потом» не случится. Вот наступит оно, тогда и станем думать. Всё ещё сто раз измениться может.

— Это ты сейчас о чём?

— ЮнМи, ты должна добиться успеха! — безапелляционным тоном провозглашает СунОк. — Мне очень нравится жить в vip-отеле! И еда в дорогом ресторане тоже очень нравится! Мы же будем есть здесь каждый день? Да?

— Ха! — восклицаю, удивившись столь откровенной демонстрации меркантильности. — Значит, мне нужно взвалить себе на спину все невзгоды, чтобы тебе хорошо жилось?

— Я ещё молода, и моя жизнь не была длинной, — ничуть не смутившись, сообщает онни. — Но даже за такое небольшое время я успела достаточно настрадаться. И сегодняшний лучик удачи — это награда моему терпению и усердию! К тому же, ты, — совершенно не мучаешься от трудностей. Мне кажется, тебе даже нравится устраивать всякие безумные краши. Тебе после них только лучшеет. Я бы уже давно сдохла, случись со мной что–нибудь подобное. А ты опять сидишь и не слушаешь, что тебе старшие говорят! Быстро соглашайся, — я тебе сказала! Пусть твоя сестра хоть немного поживёт в богатстве!

— Ты же хотела сама всего добиться? — напоминаю я, находясь в некотором обалдении от внезапных откровений.

— Счастье долго не продлится, — явно не сомневаясь в своих словах, успокаивает меня СунОк. — Только в дорамах оно вечно, а в жизни — лишь краткий миг. Не успеешь, и всё!

— Понятно. Ты взяла отпуск у своей прежней жизненной позиции. Наверное, это здорово, но с Акиро–сан разбираться придётся мне, а не тебе.

— Зачем с ним — «разбираться»? Будь с ним как принцесса, этого достаточно. Пусть он за тобой ухаживает на соответствующем уровне. Что в этом плохого? Ты ведь его ни в чём не обманываешь, ничего не обещаешь. Просто богатый поклонник. Мудан сказала: таких у тебя будет много…

— Что за мудан, и когда она это сказала? — настораживаюсь я.

— А… это… — делая паузы между словами, отвечает онни, — однажды, мы с мамой пошли на базар, за продуктами. Рядом с его территорией поставили дополнительные палатки, в которых продавали разные сладости, сувениры и всякие поделки из дерева. И был шатёр, где можно было узнать судьбу. Мама взяла и погадала на тебя…

Почему мне кажется, что она врёт?

— И каким было предсказание?

— Тебе об этом говорить нельзя, иначе не сбудется! Видишь, я уже проговорилась! Поэтому быстро звони господину Такаси и принимай его предложение!

— Ага, кинулась. Гадалки, ухаживания, мечты онни… Ничего себе, состав фундамента для постройки здания своего светлого будущего!

— Отказываешься⁈ — не веря, смотрит на меня СунОк.

— Неужели можно это сделать? Разве моя жизнь, после такого быстро не закончится?

— Чего тогда выделываешься?

— Не хочу быть той единственной скотиной, которая всех везёт.

— Давай, — предлагаю ей я, — все убытки в договоре запишем на тебя? Мне — прибыли, тебе — ответственность…

— Я тебя сейчас прибью! — эмоционально обещает мне «пополамщица». — Прямо на этом месте, если не прекратишь кривляться

— Ладно, — уступаю я, вспомнив о том, что мы находимся в ресторане, и решив не обострять. — Переговорю, попрошу черновой вариант договора. Посмотрим, что в нём будет написано «мелким шрифтом»…

— Вернёшься в номер и сразу позвонишь, — требует СунОк, — А я подумаю над правильной стратегией твоего общения с японцем.

— Окей, — озадаченно отвечаю я.

Фига себе, как в «Ангар 44» проходят производственные совещания!

(вечер, в номере отеля)

Лежу в ванной, нежусь в горячей воде. Какой кайф! Всё–таки женщины взаправду устроены иначе, чем мужчины. И раньше несколько раз отмечал, как горячая вода вызывает у меня большее удовольствие, в сравнении, когда был парнем. Интересно, с чем это связано? Может, нервы, а точнее,