муравьиные усики подрагивали, считывая потоки воздуха. В этом создании не было ничего естественного — словно кто-то собрал его из кошмаров и похоти, приправив изрядной долей собственного безумия.

Тварь метнулась вперед с неожиданной для такого отродья грацией. Копыта высекли искры из камня, когда она оттолкнулась, снося остатки стены своим массивным телом. Я едва успел прикрыть лицо, спасая глаза от летящих осколков. Мы вывалились на улицу, кувыркаясь в смертельном объятии.

Челюсти щелкали возле моего горла — каждый раз всё ближе. От твари несло странной смесью духов и падали. Копыта без остановки молотили воздух, но то и дело попадая в меня, и каждый удар отдавался вспышкой острой боли. Один особенно меткий попал мне точно в печень, заставив скорчиться.

Но в долгу я не остался. Новая сила бурлила внутри, требуя выхода. Каждый мой удар сопровождался всплеском черного дыма — он клубился вокруг кулаков, усиливая атаки. Реальность вокруг нас вновь начала трескаться, как весенний лед. Улица пошла волнами, стала похожа на штормовое море. Идеальные фасады домов вдруг покрылись паутиной трещин.

— Ты разрушаешь мой мир! — визг твари бил по ушам хуже любого удара. — Мою идеальную реальность! То, что я создавала веками!

Она взбрыкнула всеми четырьмя ногами разом. Удар пришелся мне в грудь, отправив в полет через всю улицу. Я врезался в стену дома с такой силой, что прошил её насквозь. Кости затрещали, во рту появился металлический привкус крови.

Но боль… боль только сильнее разожгла мою ярость. Внутри словно прорвало плотину — сила хлынула потоком, превращая кровь в жидкий огонь. Черное пламя охватило моё тело целиком, сделав похожим на живой факел из тьмы.

Страж отпрянул, и впервые в его движениях я заметил страх. Женские груди сжалось, птичьи перья встопорщились. Но было уже поздно. Я оттолкнулся от развалин дома, вложив в этот прыжок всю накопленную мощь.

Моя цель была ясна — там, среди обожженных перьев пульсировало нечто, что заменяло твари сердце. Когти, созданные из сгустившегося мрака, вошли в ее грудь как в масло. Глубже, еще глубже — пока не нащупали твердый кристалл, источник её силы.

Существо издало крик, от которого содрогнулись основы реальности. В нем слышалась агония тысяч душ. Тело стража начало распадаться, превращаясь в черный дым, птичьи перья осыпались пеплом, копыта растворялись в воздухе.

Улицы вокруг вновь пошли волнами, теряя свою идеальную геометрию. Здания складывались внутрь себя, как карточные домики под порывом ветра. Весь этот фальшивый, искусственно созданный мир рушился вместе со своим создателем.

Я выдернул руку из распадающейся груди твари, сжимая трофей — черный кристалл, все еще теплый и пульсирующий. Последнее, что я увидел перед тем, как страж окончательно растворился — его муравьиные глаза, в которых застыло выражение недоверия и страха. А затем существо рассыпалось окончательно, превратившись в облако мрака, быстро развеявшееся в воздухе.

Я огляделся, пытаясь найти Цаплю в этом водовороте разрушения. Кристалл стража пульсировал в моей руке, словно второе сердце. Дома продолжали складываться внутрь себя — изящные особняки превращались в плоские карточки, а потом и вовсе исчезали, оставляя после себя пустоту.

— Цапля! — Мой крик потонул в грохоте рушащейся реальности.

И тут я заметил его. Окровавленная фигура ползла по улице, оставляя за собой темный след. Время здесь словно сбросило с него годы пыток. Передо мной снова был тот самый неуклюжий парнишка, но вот его тело… Раны от пережитых пыток никуда не делись. Сломанные кости торчали из-под кожи, спина представляла собой один сплошной кровоподтек, а там, где должно было быть ухо, зияла рваная рана.

Я бросился к нему, перепрыгивая через трещины в мостовой. Земля под ногами уже начала проваливаться, открывая бездонную пустоту. Я успел схватить парня за шиворот и рвануть в сторону за мгновение до того, как улица под нашими ногами превратилась в воронку, засасывающую все вокруг.

Цапля хрипло дышал, его изувеченное тело била крупная дрожь. Кровь сочилась из множества ран, но глаза… в них горел все тот же упрямый огонь, который я хорошо помнил.

— Господин… — прошептал он потрескавшимися губами. — Вы пришли…

— А ты сомневался? — усмехнулся я, поддерживая его.

Небо над нами потекло как акварель, размываясь черными разводами. Последние здания без следа исчезали в пустоте. Этот карман реальности умирал вместе со своим создателем.

— Я… не сдался, — голос Цапли дрожал от боли и гордости. — Она хотела сделать из меня камень. Как других… Но я держался.

— Знаю, парень, — я почувствовал, как внутри поднимается волна уважения к этому упрямому пацану. — А теперь держись крепче. Нам пора выбираться отсюда.

Я нащупал знакомую нить — она вела обратно в Изнанку, туда, где ждала нас Лилия. Цапля вцепился в мою руку с неожиданной силой. Вокруг нас реальность продолжала схлопываться, пожирая саму себя.

— Скажите… — он закашлялся кровью. — А как же остальные? Они…

— Лилия в безопасности, — ответил я, готовясь к прыжку между мирами. — Осталось только найти Рурика.

Пространство вокруг нас окончательно потеряло всякую форму. Мы зависли в пустоте, и только нить реальности пульсировала здесь путеводной звездой. Я крепче прижал к себе раненого парня и потянул за эту нить, чувствуя, как нас затягивает в водоворот между мирами.

Когда мы неслись сквозь водоворот реальностей, среди мелькающих картин что-то привлекло моё внимание. Знакомый отголосок силы — той самой, что текла в моих венах. Но хотя и мельком, я все же успел ее заметить — сестра Аларика в одном из карманов Изнанки.

А следом… Нет, быть этого не может! Рурик! Решение пришло мгновенно. Я с силой толкнул Цаплю вперед, направляя его по нити к Изнанке, где нас ждала Лилия. Сам же рванулся к другой реальности, хватаясь за пульсирующую нить. Вспышка ослепила меня, и мир перевернулся.

Удар о землю выбил весь воздух из легких. Голова загудела, спина взорвалась болью. Раны, полученные в предыдущих схватках, здесь даже не думали заживать. Наоборот — слились в одну сплошную агонию. Каждое движение отдавалось новой вспышкой боли.

С трудом поднявшись на ноги, я застыл, пораженный открывшейся мои глазам картиной. Передо мной раскинулось поле битвы. Но какой битвы! Сотни воинов в начищенных до блеска доспехах бились с дикарями, облаченными в звериные шкуры. Солнце играло на лезвиях мечей, щиты гремели, сталкиваясь друг с другом. Боевые кличи смешивались со стонами умирающих.

Латники на тяжелых конях врубались в ряды варваров, их длинные копья пробивали насквозь по