Заставить разум полностью расслабиться не получалось, но тело уже перестало сопротивляться. Через несколько минут оно стало единым целым с диваном, и только мозг продолжал работать – то быстро, то медленно. Фан Му впал в состояние частичной расслабленности сознания, и все вокруг постепенно меркло…

Вдруг в комнате послышались негромкие звуки. Он приоткрыл глаза и боковым зрением заметил узкую дорожку света, которая, судя по направлению, исходила из спальни.

Вскоре в поле зрения появилась пара босых ног. Фигура на цыпочках прошла через гостиную к столу, взяла его одежду и поднесла ее к лицу, как будто что-то искала или определяла запах.

Фан Му полностью проснулся, слегка приподнялся и спросил:

– Что ты делаешь?

Фигура издала слабый вскрик, и одежда упала на пол.

Фан Му включил настольную лампу. В резко озарившейся гостиной Ляо Яфань стояла по струнке возле обеденного стола в одной ночной рубашке, обнажавшей длинные ноги. Она прикрыла глаза рукой, что-то пробормотала под нос, а затем спросила:

– Где сигареты?

Фан Му приглушил настольную лампу, повернулся и ответил:

– В правом кармане.

Ляо Яфань подняла одежду, отыскала портсигар, но вместо того, чтобы вернуться в комнату, оперлась на стол и закурила.

Фан Му не мог снова заснуть и не знал, что ей сказать, поэтому просто забрался под одеяло и уставился в потолок.

Выкурив полсигареты, Ляо Яфань вдруг спросила:

– Ты ел?

– Да.

– А я… – она помолчала несколько секунд, – оставила тебе ужин.

Тогда Фан Му заметил, что на обеденном столе стоят две накрытые фарфоровые тарелки. Он был удивлен и даже немного раскаивался.

– Спасибо. – Подумав, он добавил: – Поем утром.

Ляо Яфань не издала ни звука и по-прежнему курила, опустив голову. Ее длинные волосы свисали на лицо, и бо́льшая его часть была скрыта. Фан Му думал, что после одной сигареты она вернется в комнату, но, к его удивлению, девушка достала вторую.

– Не кури, – не сдержавшись, сказал Фан Му. – Уже поздно, ложись скорее спать.

Ляо Яфань подняла голову и бросила взгляд на Фан Му, а затем вызывающе щелкнула зажигалкой. Вырвалось длинное пламя, и глаза девушки стали блестящими, как вода. Однако это сияние было мимолетным. Вскоре она снова опустила голову и молча закурила.

Фан Му ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать, втайне надеясь, что она не закурит еще одну.

На этот раз Ляо Яфань, затушив сигарету и, видимо, устав стоять, села на стул, обхватила колени руками, положила на них подбородок и в задумчивости уставилась в пол. Через несколько минут она вдруг заговорила:

– Помоги мне найти работу.

– Работу? – удивился Фан Му.

– Да. – Ляо Яфань откинула волосы и подняла голову, посмотрев на Фан Му. – Не хочу целый день сидеть дома.

– Ладно. Чем хочешь заняться?

– Без разницы. – Ляо Яфань горько усмехнулась: – У меня нет ни образования, ни опыта. Любая работа сойдет.

Фан Му, кивнув, уже начал быстро прикидывать, к кому можно обратиться.

– Помогу найти как можно скорее.

– Хорошо. – Ляо Яфань встала и босиком направилась в спальню. Там оперлась рукой о дверную раму и немного смущенно добавила: – Спасибо.

* * *

Просьба Ляо Яфань порадовала Фан Му, но в то же время в ней чувствовался скрытый упрек. Фан Му приютил ее у себя дома, но не больше. Эта девушка – вздорная, капризная, истеричная – напоминала ему бомбу, которая может взорваться в любой момент, и большой удачей уже было то, что она не выходила на улицу и не создавала проблем. Что касается дальнейшего жизненного пути, то он, в сущности, не помогал ей его спланировать. Не говоря уже об обещании жениться, которого он пытался избежать. Фан Му просто обеспечивал ее едой, одеждой, жильем и транспортом, а обо всем остальном, похоже, не задумывался и подсознательно почти считал, что ему это не нужно. Но если так продолжится и дальше, то чем Ляо Яфань будет отличаться от животного? Неужели после долгих лет поисков он обречет ее на такую бестолковую жизнь?

Теперь эта девушка, с которой он обращался как с животным и «вскармливал», изъявила желание работать, что вызвало у Фан Му, который некогда поклялся быть ответственным за нее, чувство стыда.

Не используя в качестве оправдания загруженность работой, он был вынужден признать, что сделал для Ляо Яфань очень и очень мало.

Внезапно лишившись сна и испытывая чувство вины, Фан Му начал думать о подходящей карьере для Ляо Яфань. На одном дыхании он перебрал десятки вариантов, вплоть до самостоятельной подготовки и сдачи вступительных экзаменов в аспирантуру. Когда же понял, что чем больше он думает, тем к более нереалистичным вариантам приходит, встал за сигаретой – нужно было успокоиться.

Подойдя к обеденному столу, он боковым зрением заметил что-то под столом. Это была фотография водоналивного мешка, вероятно уроненная Ляо Яфань во время поиска сигарет. Он бросил фотографию на стол, пододвинул стул, сел и закурил, непроизвольно рассматривая снимок.

Постепенно его лицо нахмурилось.

Темно-серый мешок лежал на земле, и следы еще не высохшей жидкости создали блики в лучах вспышки. Даже после модификации он не выглядел слишком зловещим, и еще труднее было представить, что этот мешок стал местом погребения взрослого человека.

Ниже его середины виднелось несколько едва различимых знаков, которые при тщательном рассмотрении оказались цифрами. На темно-сером прорезиненном нейлоновом материале эти черные значки были настолько неприметны, что их можно проглядеть, если не присматриваться.

Фан Му знал, что некоторые продавцы наносят на свои товары определенные символы, чтобы отличить партию, место производства, количество или даже номер телефона покупателя. В особенности это касалось орудий производства, не требующих красивого внешнего вида, сугубо практичных, где маркировка действительно была распространена. Но что, если эти цифры нанес не производитель или продавец? Что, если их оставил убийца?

Он мог писать их, когда стоял лицом к водоналивному мешку, наступив в лужу. В таком случае цифры должны иметь какое-то символическое значение и быть настолько важными, что убийца решил выставить их на всеобщее обозрение.

Необходимо выяснить, что это такое, – ведь, возможно, у следствия только что появилась очень серьезная подсказка.

Подумав об этом, Фан Му вдруг понял, что снова отвлекся от дела. Из-за этого он стал осуждать себя еще больше.

Ляо Яфань было непросто обратиться к нему с такой просьбой, к тому же это была лучшая возможность загладить свою прежнюю небрежность. В любом случае первым делом нужно помочь ей с работой. Если Ляо Яфань сможет вернуться к нормальной жизни, то