Шрифт:
Закладка:
Но на пороге стоял широкоплечий полицейский Олег Лисица.
– О, как я удачно зашел, – объявил он и по-хозяйски, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату.
– А вы, собственно, по какому вопросу? – спросила его Зина. Ей не нравились наглые люди, а наглые полицейские вызывали огромное раздражение.
– А я, Зинка, против грусти, – отозвался он радостно и сел в кресло, в котором только что сидела она. – Ну что, господа сыщики, рассказывайте мне, что накопали, что видели, кого подозреваем, – это он произнес персонально в сторону Стаси. – И кто, по-вашему, убил обычного ученого Бориса Бортко?
Глава 15
Феномен человеческой души заключается в том, что, когда она смеется, радуется, удивляется и восхищается – это можно заметить сразу. Когда же душа плачет или рыдает, физическая оболочка может оставаться абсолютно спокойной.
Савелий Сергеевич Штольц
Глава тайного общество «Северное сияние»
Записки на полях
– Как же плох этот вечный день, – пожаловалась Анна Евгению Карлову, когда он пригласил ее прогуляться после скандала, что она устроила этой выскочке-переводчице.
Вот стерва, подумала, что она самая умная. Да они с Борей таких раньше на завтрак ели. Ну, если честно, ел Борис, а Аня оказалась неплохой ученицей.
Отель, из-за того, что весь стоял на высоких железных сваях, казалось, парил над землей. Широкие тропинки сродни проселочной дороге, больше походили на длинные мосты, служили прогулочной зоной для туристов и дорогой для электрокаров. Они были покрыты материалом, имитирующим дерево, но намного прочнее оного, и оттого каждый шаг был звонким в утренней тишине, которая пришла сразу вслед за бурей. Таким образом строители отеля, вероятно, хотели по максимуму сохранить дикую тундру почти нетронутой.
Она знала Евгения много лет и считала его мальчишкой даже в тридцатилетнем возрасте, поэтому могла прочесть его без усилий. Сейчас он мялся и выражал сочувствие, но было понятно, что главный разговор только впереди, и он не о дружеской поддержке, а о чисто корыстных интересах.
– Знаешь, Ань, о чем я хотел тебя попросить, – все-таки перешел к делу Евгений.
Аня ждала его и даже немного готовилась.
– Ты хотел бы попросить, чтоб я не рассказывала полиции о том, что еще полгода назад ты грозился убить Бориса, – сказала она, не дожидаясь пока он решится это произнести. – Сказать было легко, да, Женя. Я помню, каким ты смелым был, когда кричал это, даже я поверила и испугалась. Правда Боря тебе не поверил, сказал, что у тебя кишка тонка. А ведь у тебя был повод его ненавидеть, он в тот момент лишил тебя всего – работы, грантов, а самое главное, репутации. Он тебя даже дома лишил, потому что у тебя был один путь – уехать. И написать «предатель» ты вполне мог, потому как на самом деле считал, что он тебя предал, выдав секрет, который ты доверил лишь ему. Я все это знаю, Женя, и все это расскажу следователю, потому как сама думаю, что это ты убил Борю.
Ни один мускул не дрогнул на красивом лице амбициозного тридцатилетнего ученого Евгения Карлова. Анна помнила таким и Борю, пока он не зажирел от грантов, должностей и степеней, была между ними лишь одна разница – Борис умел находить полезных людей и держать их возле себя до бесконечности, пока они не перестанут таковыми быть, а Женя нет. Вокруг него вечно крутилась какая-то шелупонь, которая тянула его вниз. Как полгода назад, когда Борис поймал его на подтасовке результатов экспедиции, ради получения гранта на еще одну.
– Я ведь тоже могу кое-что сказать, – ответил он наконец, и Анна увидела, как же все-таки парень переживает. У него, конечно, тоже была кое-какая информация, но не такая убойная, какой обладала Анна. – Например то, что я не подтасовывал ничего, а Борис меня подставил.
– Ладно, – перебила она его, не дав сказать лишнего. – Я пошутила, никому я ничего не скажу, но за это мне понадобится и твоя помощь.
– Боюсь даже предположить, какая.
Было видно, что Евгений выдохнул.
– Ничего страшного, кое в чем помочь, подстраховать, – туманно выразилась она.
– А почему ты не попросишь Макса? – Что Евгений уже был готов, но все равно перестраховывался.
– Потому что я ему не верю, – очень просто ответила Анна.
– Вот это да… – от удивления Женя даже присвистнул. – Святая троица Бортко, Крапивина, Правдин оказывается не такая уж и святая.
– В нашем мире вообще все не так, как кажется, – философски заметила Анна. – А про поручение не переживай, я не Баба Яга, младенцев на ужин не ем. Ничего дурного, надо просто быть моим проводником. Боюсь, одна не пройду.
– Хорошо, я согласен, но тогда еще один вопрос. – Евгений остановился, пристально взглянув Анне в глаза. – Все знают, что ты влюблена в Бориса с детства. Ты даже ребенка от него родила.
– О боже, я не знала, что кто-то стоит у моей постели со свечой, – решила отшутиться Анна, но на самом деле этот факт, произнесенный вслух, почему-то задел ее больше, чем утреннее обвинение в убийстве. – Неужели всем так интересно?
– Прости, что так в лоб, но на самом деле все в институте знали об этом, – сказал Евгений и потупил глаза.
«Не орел», – пронеслось в голове Анны, а вслух же она спросила:
– Жалели?
– По-разному, – не стал врать Карлов. – Кто ругал, кто жалел, но в основном просто трепались. Людям интересна чужая жизнь, а особенно если она не похожа на их.
– Так в чем вопрос, если ты все и так знаешь? – Анну уже утомил разговор. Она определила роль для этого «мальчика», и теперь он стал ей не интересен.
– Ты никогда ни на что не претендовала, продолжая просто оставаться рядом с Борисом и помогать ему двигаться по карьерной лестнице, богатеть, становиться знаменитым ученым с мировым именем. Все регалии, что у него были, по большей части принадлежат тебе…
– Зачем ты мне все это говоришь? – перебила его Анна.
– Почему ты сейчас так спокойна? Где твои слезы? Борис не был, что называется, хорошим человеком, но по нему сегодня рыдала даже дура Мила, а ты совершенно спокойна! Что происходит?
Анна долго не отвечала, решая, сказать правду или соврать. Она смотрела в лицо этого молодого человека и видела в нем лишь пародию на ее Бориса, но он ей сейчас нужен. Очень нужен. Одной ей не справиться. Именно по этой причине она решила сказать правду.
– Мой Боря,
