Играл ли Грейсон с ними.… Мне нужно было выяснить, почему он больше не играет. Они никогда не расскажут мне. Значит придется выяснить это самой.

Я бросила свой сотовый обратно в сумку, приняв решение. Я собиралась отправиться в пригород на окраине города, где выросли ребята, собиралась найти трейлерный парк, где жил Грейсон, и собиралась начать распутывать то, что произошло в прошлом.

Мне просто нужен был выходной на работе.

Я бы позволила арене управлять моей жизнью. Мой менеджер всегда был рад уделить мне больше времени, и мне нравилось здесь находиться.

Теперь я закончила завязывать шнурки и неуклюже, как все малыши, прошлась на коньках по черным матам, пока не смогла выйти на лед. Лед уже был испещрен большим количеством выступов от коньков, чем обычно в этот час, поэтому мое скольжение казалось не таким гладким.

Девушка, которая продавала браслеты для открытого катания, Кэти, также включила музыку. Оказалось, что она тоже была настоящей свифтершей, так что я убедила ее включить последнюю песню Тейлор. Музыка, план, проникающий мне под кожу, и свобода полета по льду — все это привело меня в наилучшее настроение.

— Это не та девушка, которая была там, когда Картер и Джек подрались? — я услышала шепот девушки рядом со мной.

Я не смотрела на них, но краем глаза могла видеть двух девушек, которые катались вместе.

Это заставило меня пожалеть, что здесь нет Кэрри, с которой можно было бы кататься на коньках. Они выглядели примерно моего возраста. Одна из них ухватилась за стену, неуклюже передвигаясь на коньках. Ее подруга каталась гладко, но ей, должно быть, было холодно, учитывая, насколько сильно открывалось декольте под свитером.

Итак, они, вероятно, были здесь не из чистой любви к катанию на коньках. Они были здесь, потому что хотели стать хоккейными зайчиками с шайбой. Что ж, судя по тому, что я видела в поведении парней, им, вероятно, повезло. Казалось, что Джек, Картер и Себастьян всегда уходили с той или иной зайкой.

— Нет, я так не думаю, — сказала барахтающаяся девушка с гораздо большей уверенностью в своих словах, чем в своих коньках. — Она не похожа на ту девушку, из-за которой они стали бы драться.

— Верно, — сказала другая девушка. — У них мог быть кто угодно. Трудно представить, почему они вообще стали бы драться из-за девушки. Может быть, если бы она была…

— Прямо здесь? — спросила я, поворачиваясь на своих лезвиях и разбрызгивая немного осколков льда. Я откатилась назад. Ладно, я выпендривалась. — Ты же знаешь, что я тебя слышу, верно? Ты могла бы, по крайней мере, подождать, пока я уйду, прежде чем заводить этот разговор о том, что я недостаточно хороша для них.

— По крайней мере, ты это знаешь, — сказала девушка, которая прижималась к стене.

Они обе захихикали, как будто это действительно было смешно.

— Ты ее знаешь? — спросила девушка с вырезом свитера. — Девушка, из-за которой они подрались? Мы видели фотографию драки, но она была такой зернистой.

— Кто вообще мог по-настоящему увидеть ее с парнями в кадре?

Девушка внезапно попала в яму во льду и остановилась, неловко повернувшись, она вцепилась в стену обеими руками, когда на ее лице появилось выражение «о, черт».

Я посмотрела на них и повернулась, чтобы уйти.

— Ооокей, — сказала мисс-глубокий-вырез, поскольку ее подруга все еще была сосредоточена на том, чтобы цепляться за стену всю жизнь. — Кто-то завидует.

Я начала съезжать, удивляясь, почему это так сильно меня беспокоило. Это был еще один момент, который ощущался как эхо, как что-то из моего прошлого, чего я даже не могла вспомнить.

Это задело меня. Как будто, возможно, я уже слышала это обвинение, эту ревность, в том, что я недостойна, раньше.

Внезапно я столкнулась с твердой, как скала, грудью. Сильные руки обхватили меня за плечи, удерживая в вертикальном положении. Свежий и чистый аромат окутал меня.

Позади меня девочки тихонько взвизгнули, и я поняла еще до того, как увидела большую, твердую челюсть и взъерошенные темно-русые волосы, что только что столкнулась с Себастьяном.

— Привет, — сказал он, хмуро глядя на меня сверху вниз, как будто пришел, чтобы найти меня. — Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? — спросила я, выгибая бровь.

— Предполагается, что ты будешь кататься на стороне команды, — сказал он, кивнув головой в сторону другого катка на другой стороне арены. Профессиональный каток находился на противоположной стороне. — Только не здесь, со всем этим мусором, который забрел сюда, пытаясь увидеть хоть кого-то из команды.

Уголки его губ слегка приподнялись. И это так наполнило меня тоской.

— Я слишком часто вижу членов команды, — сухо сказала я, отодвигаясь подальше от его досягаемости.

Он опустил руки по бокам.

— Это так? — он похлопал по моей сумочке, которая висела у него на плече. До этого момента я этого не замечала. — Ну, тебя ограбят, если ты продолжишь оставлять свои вещи где попало. Я понесу ее для тебя.

Он развернулся и укатился, как всегда, прекрасный. Секунду я в шоке смотрела ему вслед. Девочки перешептывались, но сейчас они едва обращали на меня внимание.

— Что ты делаешь? — прошипела я, катясь за ним.

Он снял мою сумочку со своего плеча, подъезжая на коньках к воротам, и с идеальной легкостью ступил на черные коврики, перейдя на шаг.

— Спасаю тебя от ограбления. Насколько ты наивна?

— Довольно наивна, — парировала я, — но не настолько, чтобы доверять тебе.

Вся боль и разочарование, которые он испытывал, наблюдая за мной, выплеснулись сейчас наружу.

— Ауч, — сказал он. — К счастью для тебя, мне не нужна твоя карточка с двумястами долларами, карта Costco или неоправданно огромное количество блеска для губ.

— Ты рылся в моей сумочке?!

— Нет, конечно, нет.

Он все еще держал мою сумочку и шел слишком быстро впереди меня. Я шагала так быстро, как только могла. Было трудно чувствовать себя хотя бы отдаленно грациозной и серьёзной, когда ходила на коньках, хотя Себастьян, придурок, заставил это выглядеть хорошо.

— Кто-то действительно начал рыться в твоей сумочке, — сказал он, не оборачиваясь. — Это и привело меня на лед. Я велел положить сумочку на место.

Почему это показалось мне преуменьшением?

— А потом я схватил свои коньки, чтобы отнести тебе твою сумочку и сказать, чтобы ты не была идиоткой. Но потом я подслушал этих девушек.

Я погналась за ним через двери на командную часть катка. Наконец он остановился и повернулся ко мне лицом. Он возвышался надо мной, излучая тепло и солидность. На