— Повторюсь, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Я могу помочь отыскать черный рынок…

— Откуда тебе известно, где черный рынок? — Агат продолжал сидеть со скрещенными на груди руками, весь мой рассказ, и не сводил глаз с девушки в персиковом платье.

— Отец, — коротко ответила она.

— Отец Стэллы занимается пост главы по внутреннему и внешнему сбыту, в том числе теневому. — Я посмотрела на Рэма и удивленно приподняла брови. — Наши отцы работали вместе. Мой занимал должность переговорщика. Мы со Стэллой выросли вместе.

— Это объясняет причину, по которой вас планировали обручить, но не то, как девушка, воспитанная как леди, обладает секретной и опасной информацией.

Что-то в поведении Агата мне напоминало другого мужчину. Почти такой же ледяной голос и полная сосредоточенность. И почему я о нем вспомнила?

— У меня нет активных сил. Я бесполезная кукла, которая должна быть красивой и вечно улыбаться, и слишком глупа, чтобы обращать внимание на мое присутствие в кабинете.

На губах Агата расплылась улыбка, и он сказал, закрывая вопрос о вхождении Стэллы в нашу команду.

— Кукла, говоришь? Это то, что нам нужно.

* * *

— Пи?

— Да, я нервничаю.

Карета ректора была очень удобной. Впрочем, передвигаться в каретах мне не доводилось. Может, они все такие. Мы ехали с утра и остановились всего три раза.

Помимо удобств в виде передвижения, некромант купил мне теплую шубку и красивую темно-синюю накидку. Было еще платье, но от него я отказалась. С помощью Дымка получилось подлатать подпаленное платье. Так что у меня в гардеробе их все еще два, не считая того, что мне оставила Стэлла.

Карета со скрипом остановилась. Через несколько секунд передо мной открылась дверца, и кучер протянул руку.

— Мы прибыли, мисс Фейр.

Спустившись со ступеней, я посмотрела на дом, из которого сбежала почти три года назад. Казалось, ничего не изменилось. Все та же кривая крыша, все те же увядшие цветы у входа.

— Ну что ж, пойдем, раз приехали, — сказала я, забирая свой чемодан со сменным платьем из рук кучера.

— Пи, — поддержал Дымок, прячась в кармане.

— Пап, я дома!

— А? Кто это?

Он сидел все за тем же столом, за которым я видела его в последний раз. Потрепанный жизнью, в подвыпившем состоянии, с синяками под глазами и болезненным видом.

— Микаэла?

— Смотрите-ка, кто объявился?

Тетка тоже почти не изменилась. Разве что поправилась немного, но в остальном все было как и прежде. Приличный наряд, собранные волосы, недовольное выражение лица и хищный взгляд. В детстве я считала, что ненависть отцовской тетушки ко мне не имела границ, и все потому, что я ведьмино отродье. Чуть позже, пришло понимание, что она ненавидит всех. А вот что ей сделали все остальные, остается загадкой. Впрочем, я давно перестала задаваться вопросами об отношении членов моей небольшой семьи, ко мне же. Это не имело значения с тех пор, как я решила, что стану главной личной охраны короля.

— Каким ветром тебя занесло, неблагодарная змея?

— Я тоже рада тебя видеть, тетушка.

Она стояла у стола и раскатывала тесто. Новый год был единственным праздником в году, когда мы ели сладкое. Каждый год она пекла яблочный пирог, которому я была очень рада. Что-что, а готовила тетушка хорошо. Особенно учитывая то, что я готовить не умела совсем. — Нужна помощь?

— Нужна была, когда ты бессовестно сбежала черт знает куда, вместо того, чтобы стать женой благородного…

— А я в академии учусь.

Слушать ее разглагольствования можно бесконечно, но у меня не было ни сил, ни желания. Все, что от меня требуется: пережить сегодняшний вечер, завтрашний день и завтрашнюю ночь. Кучер господина Геката будет у ворот послезавтра в семь тридцать.

— В какую академию взяли такую бездарь, как ты? — хмыкнула тетка, продолжая раскатывать тесто. — Ни готовить, ни стирать не умеешь. Я даже не говорю о том, что в твоих руках иголки отродясь не было.

Это она права. Без дымка привести в порядок платья, в котором я приехала, не получилось бы. Вот только мне это не было нужно.

— В первой магической академии…

Договорить не успела. Отец встал, пересек комнату и влепил мне звонкую пощечину. Никогда бы не подумала, что мужчина, еле держащийся на ногах, мог быть настолько сильным и метким. Рухнув на пол от тяжелой отцовской руки, я во все глаза взирала на того, кто при всех своих недостатках никогда не поднимал на меня руку. Даже будучи пьяным, он в порыве злости покидал дом, но никогда не смел бить меня.

И вот, казалось бы, именно сейчас, я должна была разгореться праведным гневом и спалить все и всех, но нет. Покачиваясь от удара, я встала и, высоко подняв голову, посмотрела на отца.

— Иди в свою комнату, паршивка. Нет у тебя никакой магии и отродясь не было. Ты пошла в отца, ясно тебе.

Как и в первый раз, он поставил точку на нашем диалоге. Развернувшись на каблуках, он покинул дом, со злостью хлопнув дверью. Тетка так и застыла со скалкой в руках. А я…

А я просто ушла в свою комнату.

— Пи, — сказал Дымок, когда я легла на пыльную кровать. — Пи, — сказал он, когда я сжалась в комок. — Пи, — сказал он, когда я сдерживала крик, рвущийся из самой глубины души, но не проронила ни единого слова и не пустила ни одной слезинки.

Наутро оказалось, что в доме никого нет. Я переоделась в единственное уцелевшее от собственных возгораний платье и посмотрелась в зеркало.

Зеркало. Оно было идеально чистым. Резко развернулась и посмотрела на всю комнату. Она разве что не сияла переливами бриллиантов.

— Это твоих рук дело?

— Пи, — удовлетворенно произнес мышонок.

— Какой же ты умничка.

Я почти уверена, что дымок залился краской. На серой шерстке этого не видно, но опущенная голова и сминания красного фартучка говорили об этом.

— А пойдем на рынок? Ректор дал денег накрыть на стол.

Рынок был переполнен. Я особо часто не ходила за продуктами. Все больше по хозяйству помогала. И чаще всего, за пределами дома. Кто такую грязнулю, да еще и ведьмину дочь пустит в дом. Сейчас понимала, что хорошо, что за продуктами мне не доводилось ходить. Выбирать я совершенно не умела.

— Что нужно юной красавице?

Разглядывая разве что не самую большой прилавок из увиденных, приняла решение взять все в одном месте.

— Я хотела бы взять