— Ну… демон, конечно. Сгусток отрицательной энергии.

«Это тебе повторяли в семье раз за разом. Что сама думаешь?»

— Что простые сгустки энергии не обладают сознанием. Но что это изменит? Ты демоническая сущность, которую Кушинада и, как утверждает Орочимару, кто-то из Узумаки поймали в разрыв пространства с помощью нашей техники. И ты, похоже, питаешься природной чакрой. О-о…

Меня осенила мысль, отчего рука непроизвольно коснулась проклятой печати.

— Проклятая печать была создана на основе ферментов из крови клана Джуго. Они способны накапливать природную энергию. Но проклятая печать поглощает мою чакру и дает взамен сендзюцу-чакру Орочимару. Вот почему я тебя слышу теперь. В разломе реальности, карманном измерении, тебе нет доступа к природной чакре, а проклятая печать стала лазейкой.

Риндзин довольно зарычал.

«Мысль верная и то же время нет. Как раз здесь природной чакры полно, она практически не изменяется в искаженной реальности. Но да, наша ментальная связь стала крепче из-за проклятой печати, потому что теперь ты также можешь использовать сендзюцу».

— Только как объяснить тот факт, что ты овладеваешь моим телом, когда я умираю?

«Не я, а моя чакра. Ты ведь используешь ее, и в моей чакре есть часть моей воли, моего сознания».

Прям как в проклятой печати Орочимару — я слышала его голос, ощущала его энергию.

— Так в чем причина твоих вопросов? — вернулась я к делу. — В последнюю нашу встречу ты не сказать, что обрадовался моей персоне. И хотел убить Орочимару.

«Словно ты его сейчас не хочешь убить, а ты хочешь, я чувствую», — глумливо усмехнулся Риндзин.

Все верно. За такое предательство убить мало, и тем не менее я не позволяла унынию возобладать над собой. Во мне как минимум теплилось желание понять мотивы мужчины, заставить его признать то, что он сам отрицал. От подобной мысли, как он пытается переступить через себя, теплое злорадство расплывалось в груди.

«Именно поэтому мне пришлось заговорить с тобой. Сидеть, наблюдать за тем, как ты гниешь в четырех стенах, мне претит. Я просто хочу выбраться отсюда и воздать ублюдкам, обманувшим меня, по заслугам».

— То есть убить меня и членов моего клана?

«Убить — это слишком просто, как ты заметила. По сути, ты такая же пленница, как и я. Хм. Как и твой отец, например… или даже старший племянник».

— Что? — слова демона вызвали даже не столько интерес, сколько испуг. Почувствовав это, он засмеялся, а я лишь сильнее насторожилась. — О чем ты говоришь? Что значит «мой отец и старший племянник»?

«Ну, точнее, должен был стать твой старший племянник. И что за идиотская традиция, конечно».

У меня едва челюсть не падала от непонимания, особенно напрягал тот момент, что Риндзин говорил о моих родственниках, будто являлся не цепным демоном, а обычным соседом.

— Почему ты заговорил о трад?..

«Это все ложь. Что первенец обладает большим потенциалом. Что я пытался уничтожить провинцию… ну, отчасти. Ты со своим братом абсолютно равна, вопрос лишь в потенциале и обучаемости. Кушинада были вынуждены придумать всякие правила, чтобы жертвовать кем-то из клана, дабы сдержать меня. Или удержать, не дать сбежать. Сказку придумали для старших детей, младшие выполняли роль надзирателя и палача при необходимости».

У меня пропал дар речи. Мало того, что чуждо просто слышать Риндзина, так еще он говорил о каких-то небылицах. Но сердце нервно сжималось от каждого слова, поскольку где-то в глубине души я понимала — есть в этом правда. И страх заставлял в ужасе зажаться, оцепенеть и затаить дыхание. То, что я так стремилась понять и узнать, всегда находилось под боком.

— Кто ты, черт возьми, такой?

Риндзин властно засмеялся.

«Усаживайся поудобнее, женщина. Торопиться нам пока некуда, а история весьма занимательная».

Когда все началось…

— Господин цучикаге, — опустившись напротив помоста, на котором восседал глава деревни Скрытого Камня, мужчина поклонился в пол.

Рядом с ним по левую руку преклонилась молодая женщина, которую Исикава Камизуру видел довольно редко, и все же моментально признал в ней младшую сестру Асаро Кушинада. Два белых призрака, у которых глаза горели огнем: встретишь таких в подворотне, и в сказки поверишь.

— Рад, что ты отреагировал так быстро, Кушинада-сан.

Тем не менее особый интерес у первого цучикаге вызвали не члены клана Кушинада, а их спутник, также склонивший голову в приветственном жесте уважения. Он разительно отличался от брата и сестры, хотя на их фоне не казался таким вычурным. Молодой мужчина, одного взгляда на которого хватило, чтобы догадаться о его происхождении.

— У нас возникла непредвиденная ситуация.

— Угроза?

— Ну, как сказать… — озадаченно вздохнул Исикава, — пришло приглашение от первого хокаге. Он созывает совет пяти каге.

В зале приемов воцарилась напряженная тишина, брат с сестрой переглянулись, удивленные услышанным. Их спутник лишь нахмурился.

— Нам готовиться к худшему?

— После столь затяжной войны я уж и не знаю. Хаширама Сенджу показал себя сильным противником, к тому же его авторитет после войны заметно возрос, но… он довольно вспыльчивый человек с бурным характером. Он предложил обговорить условия перемирия.

— Вас беспокоит, что это может быть ловушка?

— Не будем забегать вперед. Для начала, — подняв тяжелый взгляд на спутника Кушинада, цучикаге спросил: — это тот человек, о котором ты рассказывал? Из клана Узумаки? Того же клана, что и жена первого хокаге Мито Узумаки, да?

— Да, Камизуру-сан, это он.

Парень смотрел на него с холодным спокойствием, что практически граничило с неуважением, от которого цучикаге не пришел в восторг. Слишком дерзко для такого щенка, тем более мужчина последний месяц сидел, как на иголках. Он доверял Асаро, как самому себе, одному из его главных теневых исполнителей. А вот о его друге он мало что знал, как о личности.

— Не пойми меня неправильно, но могу ли я доверить это дело такому, как он? Фактически он родственник моего врага. Пусть даже война и подошла к завершению, никто друг другу не может доверять.

— Цучикаге-сама, — парень чуть поклонился, его голос звучал, на удивление, тепло, — мы с Мито Узумаки приходимся друг другу очень дальними родственниками. С семьей Кушинада у меня куда более крепкие связи, чем с кем бы то ни было.

Исикава с недоумением изогнул бровь, молчаливо ожидая объяснений.

— Он мой будущий жених, цучикаге-сама, — пояснила Суйко Кушинада.

Ее взгляд бегло коснулся парня, тот едва улыбнулся, но не позволил эмоциям прорваться на официальной встрече. Значит, как минимум знает свое место, и это могло внушать доверие. Особо выхода и не оставалось.

— К тому же только у него есть возможность реализовать наш план. Я