Аня кивнула, несколько секунд молчала, а потом снова посмотрела в лицо мужчины. Становясь на тон темнее…

— А тебе? — спросила тихо, будто с опаской…

И почему-то это заставило Корнея усмехнуться. Ведь… Под завязку напичкана страхами и ошибочными представлениями. И только начинает казаться, что избавляется от одних — как разом вылезают новые.

— И мне. Не волнуйся. Я не буду требовать с тебя ничего, что ты сама не захочешь дать.

Корней произнес, Аня смутилась… Наверное, думала, что делает это незаметно, но не особо… Сжала с силой колени, попыталась спрятаться за новым шоколадным глотком… Позволила губам задрожать в улыбке, а глазам заблестеть…

И пусть Корней говорил чистую правду, но испытал удовлетворение из-за того, что, видимо, дать-таки захочет.

* * *

Полет прошел хорошо. Были ли сучки и задоринки — Аня не знала, но сама испытала дикий восторг. Замерев, переживала свой первый в жизни взлет. Следила за тем, как сначала отдаляется земля, а потом пушистой, словно усланной ватой, землей кажутся уже облака. Жмурилась от солнца, лучи которого в определенный момент начали попадать четко в иллюминатор. Убеждалась, что заметки не врут, и томатный сок на высоте действительно кажется немного другим на вкус. Пыталась читать, но то и дело отвлекалась. На вид в иллюминаторе и по правую руку.

Ане казалось, что лишенный доступа к мобильному интернету Высоцкий хотя бы на два часа станет обычным человеком, но с ним, видимо, это не случается в принципе.

Пока остальные люди в салоне пытались чем-то развлечься — он, очевидно, снова работал. Аня скашивала взгляд на экран включенного ноутбука, немного стыдясь собственного шпионства, но усиленно стараясь разобраться хотя бы немного в том, что он делает. К сожалению, не удалось. А спрашивать не рискнула. Даже не сразу поверила, когда он захлопнул крышку через сорок минут после начала полета, потянулся к лицу, провел по бровям пальцами, немного откидывая кресло…

— Устал? — Аня спросила, Корней кивнул, не открывая глаз. Впервые, наверное, не стал юлить. И это дико тронуло. Настолько, что Аня не сдержалась, пробежалась пальцами от локтя до кисти, переплела пальцы, не чувствуя сопротивления, потянулась носом к снова немного колючей щеке, коснулась ее губами… Снова рисковала, что он пресечет, но повезло — не стал. Стойко выдержал. Даже усмехнулся вроде как… — Я могу чем-то помочь? — еще раз усмехнулся, когда она спросила. Искренне. От чистого сердца готова была. Просто не знала, может ли. И чем.

— Есть один вариант. Позже обсудим.

Покраснела, когда Корней ответил, не сдержала улыбку, тоже прикрывая глаза…

И, как всегда, «нырнула» в прошлую ночь, позволила прокрутиться в голове событиям, пройтись мурашками по коже словам…

Которые, без сомнения, он больше никогда не повторит. И ждать этого — было бы глупо. Они были важны именно там. Именно тогда. И они навсегда останутся с ней. И наверняка еще не раз тронут до слез, когда Аня рискнет о них вспомнить. Но ждать… А тем более требовать… Бессмысленно. На людях он всегда будет сухой и жесткий. А горячий, близкий, родной — только наедине.

— Я хотел извиниться.

Услышав короткую фразу, Аня непроизвольно снова открыла глаза, подняла голову, посмотрела на мужской профиль. Поняла, что Корней более чем серьезен. Смотрит поверх спинки переднего сиденья на стюардессу, потом переводит взгляд на Аню. Видит непонимание, но не усмехается, как бы потешаясь над недогадливостью, а поясняет…

— За ругань. Я понимаю, что ты к такому не привыкла. Это не относилось к тебе. Я просто был очень зол. Прости.

Аня дернула головой, будто кивая, опустила взгляд, попыталась переваривать… Не ожидала. Совсем не ожидала. И теперь… Даже не знала, что сказать.

— У нас дома не ругается никто просто… Не ругался. Дедушка никогда… Мы с бабушкой тоже… И у меня язык не повернулся бы… Я пыталась… В школе… — Аня призналась, легко застенчиво улыбнувшись, глянув мельком Корнею в лицо, а потом снова вниз… — Не получается. Язык деревянным становится. И не понимаю, зачем люди…

— По многим причинам. Для кого-то — это неосознанная инфантильность. Желание во взрослом уже возрасте по-прежнему доказывать собственную дерзость. Для кого-то — неспособность сдержать эмоции. Вчера я сдержать не смог.

— Это нормально. Наверное. Я… Я все понимаю. Я не в обиде. Ты взрослый человек, у тебя проблемы на работе, ты…

— Буду стараться сдерживаться.

Корней произнес, Аня почувствовала, что сердце пропускает удар. Снова посмотрела, снова улыбнулась — благодарно. Кивнула… И очень хотела в свою очередь пообещать что-то такое же…

— Но прошу тебя, Аня. Если ты видишь, что я не в настроении — оставь в покое. Я остыну — сам подойду. Я не хочу чувствовать себя сволочью из-за того, что сорвался. А срывы у меня бывают. Я могу быть очень груб. И я не могу поменяться за день только потому, что для тебя это — слишком жестко. Договорились?

— Договорились, — Аня выслушала внимательно, сделала паузу прежде, чем ответить. Потом же… Согласилась совершенно искренне, делая важную зарубку в памяти. Раньше, может, нашла бы в просьбе повод для обиды, а сейчас только осознание ее уместности. Ведь действительно… Так будет лучше. — Можно спросить? — снова вскинула взгляд, немного опасливый…

— Рискни…

Мысленно выдохнула, когда Корней ответил…

— Из-за чего ты так злился? Это связано со мной? У тебя из-за меня проблемы?

Этот страх крутился в голове давно. Аня то ли чувствовала, то ли питала излишнюю мнительность, но постоянно ждала, что их отношения станут проблемой для Корнея. За себя не боялась, а вот за него… Очень.

— Нет. Это не связано с тобой. Это мои проблемы. И я их решу сам. Ты можешь не переживать.

И пусть он ответил твердо, уверенно, убедительно, а потом снова откинул голову, закрыл глаза, как бы давая понять, что время для разговоров окончено, но Аня почему-то не поверила…

Даже рот открыла, чтобы сказать об этом… Но не решилась. В конце концов, ему ведь всегда виднее…

* * *

По прибытию в пункт назначения Аню снова закрутил водоворот. И снова Корней провел ее через новый огонь, воду и медные трубы за руку, не позволил впасть в панику или растерянность.

После прохода по зеленому коридору произнес: «ищи табличку, у нас трансфер до гостиницы», похвалил, когда именно она выцепила взглядом нужного человека…

И они снова шли через толпу людей к раздвижным дверям, Корней перебросился парой фраз с улыбчивым мужчиной-водителем, а сама Аня жалась к боку Высоцкого, то и дело одергивая себя, чтобы не увлекаться слишком сильно. Разглядыванием и прислушиванием.

Ведь вокруг — такие разные люди… Такая непривычная речь… Так все ярко, так все пестро…

Когда неслись в машине в сторону города, изо всех сил сдерживалась, чтобы не достать телефон и не начать фотографировать виды за окном…