Заряжает футболкой в Аню…

— Кофе сваришь? — спрашивает в ответ на удивленный взгляд. Улыбается, когда Аня начинает активно кивать, ныряя кудрявой растрепанной головой в широкое горло.

После чего девушка подскакивает с кровати так, будто не мечтала несколькими минутами ранее о сне, несется на цыпочках к двери мимо Корнея, но не успевает. Потому что мужчина перехватывает ее поперек талии. Придерживает, чтобы не упала, сначала притягивает к себе вплотную, а потом заставляет сделать несколько шагов, вжимая грудью в стену. Так, что особенно чувствительная после ночи кожа даже через ткань «распознает» мелкозернистую текстуру поверхности…

В нее же вжимается одна щека, а другой касаются его губы. Пах впечатывается в поясницу, Аню бросает в дрожь, снова нет сил справиться с каким-то животным желанием тут же прогнуться…

— Чувствуешь себя как? Болит что-то?

Он спрашивает, а Аня даже не может сразу понять, что имеет в виду… Просто хочет, чтобы пробрался под ткань, прошелся по коже…

— Нет… — И врет, совершенно не жалея.

— А если честно? — Только его-то так просто не провести. Спрашивает еще раз, проводит носом по щеке, вдыхает…

И Аня чувствует новый разряд, вспоминая: «ты знаешь, что медом пахнешь? И я, как придурок…».

— Немного… — ответ получился очень тихим.

— Скажешь, когда перестанет.

Корней тоже шепнул. Будто на мгновение вжался сильней, а потом отошел, отпуская…

Спокойно возвращаясь к своему занятию, Аня же…

Чуть не грохнулась на ослабевших вдруг ногах. Развернулась, прижалась к стене уже спиной, засмотрелась, прикусив уголок губ, чтобы не улыбаться так глупо… А в голове: «признаний хочешь, да, зайка? Тогда слушай…».

Ну и где же тот холодный? Где тот пугающий? Какая же она дура была все же…

— Кофе, Аня. Я опаздываю.

Но углубиться в размышления Корней ей не дал.

Бросил быстрый взгляд, вздернул бровь, произнес отрывисто, кивнул на дверь…

И улыбнулся, покачивая головой, только когда Аня, как всполошенный заяц, судорожно закивала, снова несясь к ней…

* * *

Уже через двадцать минут они сидели на кухне.

Корней — на своем любимом месте, делая по глотку в полминуты, скроля ленту новостей. Аня — рядом. Сжимая пальцы на обтянутом плотным джинсом мужском бедре, уткнувшись лбом в его плечо, глупо улыбаясь…

Она чувствовала себя будто пьяной от счастья. Омрачало лишь одно — еще несколько минут, он вызовет такси и уедет. На целых три дня. Бесконечных. Пугающих. Непозволительно длинных. Аня точно знала, что будет так…

— Ты к бабушке поедешь? — Корней спросил, блокируя телефон, немного поворачивая голову, хотя Анино лицо все равно рассмотреть не смог бы толком.

Девушка замотала своей, так и не оторвавшись лбом от плеча. Вжималась с такой силой, что вполне могла оставить вмятину, но… Неважно.

— А что делать будешь?

— Скучать… — Аня не хотела давить на жалость. Просто сказала, как есть. Почувствовала, что Корней чуть поворачивает голову… Знала, что пытается все же заглянуть в лицо… Счастливо-грустное. Так бывает…

— Ясно.

Произносит. Снова отворачивается. В кухне так тихо, что Аня прекрасно слышит, как он дышит. Чувствует каждый вдох движением плеча… Так же, как чувствует, что делает еще несколько кофейных глотков, снова тянется к телефону, ненавязчиво ведет плечом… И что это значит — Аня понимает. Он допил. Ему пора.

Поэтому вздыхает, сжимает пальцы на бедре чуть сильнее… Прилагая огромные усилия, отрывается, смотрит на профиль…

Потом на фас, когда Корней поворачивает голову.

— Биометрия есть? — задает странный вопрос. Смотрит в глаза и ждет… А Аня не понимает… — Заграничный биометрический паспорт есть, Аня? Резче соображаем, зайка. Резче.

Корней уточнил, Аня позволила себе еще секунду потратить на то, чтобы задуматься, а потом кивнула. Раз. Неуверенно.

— В Вене была? — и снова вопрос… Анины глаза становятся чуть больше, пальцы сжимаются сильнее. Она переводит голову из стороны в сторону — медленно и аккуратно, не отводя взгляда от лица Корнея.

— Нигде не была. Хотела… Чуть позже… Когда деньги будут… С бабушкой куда-то, но…

— Пары в понедельник есть?

Корней не дослушал — перебил. Аня не обиделась, задумалась, кивнула.

— Пропустить сможешь?

И снова кивнула.

— Отлично. Паспорт неси.

— Зачем? — понимала, что тупит… Понимала, но тупила.

— Я беру билет и страховку. Ты идешь в душ и собираешь вещи. У тебя есть пятнадцать минут. Бери только самое необходимое. Документы и незаменимые вещи. Если что-то понадобится — купишь там. Времени будет достаточно.

Корней произнес, кивнул себе же, потянулся к телефону, открыл какое-то приложение, начал что-то вбивать…

Ожидал, наверное, что Аня тут же исполнит, но она впала в ступор. Сидела, смотрела, моргала.

— Аня… — встрепенулась, услышав раздраженно-уставшее…

— Ты серьезно? — переспросила, спуская голую стопу на пол…

— Более чем. И если я из-за тебя опоздаю на самолет — поимею в туалете аэропорта в качестве компенсации. Так ясно? Мотивирует?

Спросил, глянул остро… Но быстро расплылся в улыбке, потому что Аня снова смотрела на него — как-то восторженно и трепетно. Будто действительно мотивирует. Только вот не поторопиться. А стоило бы…

— Иди уже, Ань. Быстро.

Потому что он действительно спешил. И действительно рисковал опоздать.

Поэтому обратился наконец-то по-человечески. А потом провожал взглядом бегущую в свою спальню девушку. Босоногую, голую, в его футболке. Еще не до конца поверившую, но уже счастливую.

* * *

Аня почти вложилась в определенные для сборов пятнадцать минут.

Как оказалось, в условиях крайне сжатого времени девушка умеет взять себя в руки, если это очень-очень-очень нужно.

Сегодня было очень.

Корней не подгонял, не стоял над душой, но Аня просто не могла себе позволить его подвести. И не потому, что «поимеет в туалете аэропорта», а потому что… Он делает это для нее. И не должен пожалеть. Ни сейчас, ни во время поездки.

Он спокойно дождался, пока Аня пулей вылетит из спальни с собранным наспех рюкзаком, выдохнет: «я все», подошел, кивнул, забрал вещи, поставил на свой чемодан, начал обуваться…

— Машина подъехала. Можем выходить.

Был полностью готов раньше, чем Аня. Которой, как назло, все не удавалось справиться с молнией на куртке — пальцы не хотели слушаться… Произнес, несколько секунд просто смотрел, как борется, потом сделал шаг к ней, накрыл непослушные девичьи пальцы своими — уверенными. Справился с первого раза, застегнул…