Шрифт:
Закладка:
— Да, я только что приобрел очень хороший участок земли под строительство нового торгового центра.
— Правда? — воскликнула я, — поздравляю. Так быстро?
— Надо было только подписать бумаги, остальное готовилось задолго до этого дня. Хочешь посмотреть?
— А это недалеко?
— Нет, прямо по дороге.
— Тогда давайте.
Лето выдалось очень жарким, стояла невыносимая жара. Сергей Павлович предложил воды, и я с удовольствие приняла бутылку, осушив ее почти до дна.
Мужчина всю дорогу до нового объекта рассказывал про новый участок. Какие хочет постройки там возвести и о детской площадке. Делился планами и спрашивал, что я об этом думаю.
Когда мы подъехали к заброшенным постройкам и вышли из машины, я уставилась на печальную картину: все серое и заброшенное. Аж мурашки побежали по коже.
— Как же вы тут собираетесь ТЦ строить, тут же просто бомжатник какой-то? — по-детски удивилась я.
— Эх, Кира, ты даже не представляешь, как тут будет все красиво. Пойдем вместе посмотрим.
— А это безопасно? — засомневалась я.
— Ты же со мной, — усмехнулся он, — или тебе каску выдать?
— Не, не надо. Пойдемте.
Мы отодвинули скрипучие ворота, и вошли внутрь. Везде валялись пустые бутылки и шприцы. Железные банки и опавшие кирпичи. Несколько построек почти сравнялись с землей.
Пройдя немного в глубь, я почувствовала тошноту и головокружение. Когда повело в сторону, Сергей Павлович успел подхватить меня на руки.
— Ты чего?
— Мне плохо, отвезите меня домой, пожалуйста.
— Зачем домой, я тебя сейчас здесь положу, отлежись немного.
Он внес меня в маленькое одноэтажное кирпичное здание и положил на удивительно чистый матрац.
— Лежи, я за водой схожу.
— Не надо, не оставляйте меня тут одну, — попросила я.
Но как я поняла потом, Сергей и не собирался никуда уходить. Пока мне становилось хуже, он просто в сторонке аккуратно разделся и сложил одежду стопочкой на таком же красивом стуле, который, как и матрац сюда совершенно не вписывались.
Сознание мутилось и воспринимало не картину в целом, а только детали. Вот Сергей подходит и начинает меня раздевать. Сначала юбку, потом блузку.
— Что вы делаете? — язык еле ворочается.
В воде явно, что-то было. Он продумал это заранее.
— Давно об этом мечтал. Ждал, когда тебе 18 исполниться, но ты уехала в Испанию. Так не кстати, да еще и задержалась там.
— Сергей Павлович, пожалуйста, — слезы струйками катились по моему лицу, окропляя кипенно-белый матрац, — я еще девочка, — последние слова дались мне с трудом.
Не знаю, на что я рассчитывала. Тогда еще не совсем отдавала себе отчет, что он серьезно. Думала напугает и отпустит. И главное, я не понимала, за что?
Пыталась изо всех сил шевелить хотя бы пальцами, но ничего не получалось. Слабость была такая, что мне даже лежать было трудно.
А эта тварь раздел меня до гола и начал облизывать. С ног до головы. Больной ублюдок.
— Помогите, — стала кричать я, но Сергей быстро закрыл мне рот рукой.
А потом произошло самое страшное, он приставил мне маленький нож к внутренней стороне бедра и пригрозил:
— Еще раз крикнешь, я резану.
А я не крикнула, я дернулась, когда он начал входить. Тогда он отстранился и все-таки резанул.
Резко. Зло. Больно.
Я вскрикнула, но в следующую же секунду получила пощёчину, а потом кляп в рот.
— Взяла все испортила, маленькая дрянь, — зашипел Сергей, потом побежал в машину. Наверное, за аптечкой.
Я попыталась встать, но тело не слушалось. Я весила как будто целую тонну.
Когда вернулся Сергей, я смогла сесть.
— Ляг, а то все кровью зальешь. Вот не хотел же делать тебе больно, а ты сама напросилась.
Мужчина быстро и проворно обработал порез. Залепил пластырем и снова вернул меня в исходное положение.
— Я предупредил, — его ехидная ухмылка до сих пор стоит перед моими глазами.
Манулов очень сильно напоминал его. Поэтому я старалась не ссориться с этим ублюдком пока работала. Спасало еще и то, что мы были в Испании, на виду у всех, он не посмел бы причинить мне вреда.
Сергей снова натянул презерватив и на этот раз вошел на всю длину. Боль была настолько резкой и сильной, что меня замутило.
— Только не вздумай блевать, — возмутился он, — а то в конец все испортишь.
Мне хотелось уползти, исчезнуть, раствориться прямо здесь и сейчас. Но я лишь застыла, как изваяние.
Когда мужчина начала увеличивать темп, боль по-прежнему была сильной, но не такой, как когда он вошел в меня.
Я сцепила зубы и поклялась не кричать и не плакать. Не доставлю ему такого удовольствия. Больше не заплачу.
Просто отвернулась от его потной, мерзкой рожи и уставилась в стену. Все его прекрасные черты, которые мне когда-то нравились, вдруг исчезли. Сергей Павлович, которого я знала умер. Сейчас передо мной был монстр. Который как похотливое животное сипел и капал слюной мне на грудь.
Не знаю сколько это длилось, мне показалось, что целую вечность. Он несколько раз переворачивал меня на живот, потом снова на спину и брал, брал и брал. К концу боли я уже не чувствовала. Молилась только, чтобы это скорее закончилось. В какой-то момент даже теряла сознание, но Сергей приводил меня в чувство.
А когда все наконец, закончилось, он сказал:
— Попробуешь сказать матери или отцу, я все опровергну. Скажу, что сама на меня набросилась и просила лишить тебя девственности. Пойдешь в полицию, везде получишь насмешки и отказ. Я не последний человек в городе, моих связей хватит на то, чтобы уничтожить тебя и всю твою семью. Так что настоятельно советую, «кляп изо рта не вынимать».
После всего произошедшего, он погрузил меня в машину, немного покатал по городу, дождавшись, когда я начну приходить в себя. А потом просто выкинул на дорогу, километрах в 3 от моего дома.
Как дошла, я почти не помню. Дома никого не было. Я разделась, выкинула всю одежду в мусорное ведро и пошла в ванную. В голове еще не совсем прояснилось. Меня изрядно шатало, поэтому просто включила душ и села под струи воды.
Обняла себя за колени и разрыдалась.
Мама обнаружила меня вечером в кровати. Отговорки — «приболела, мне не хорошо» с мамой не прошли. Она всегда меня чувствовала даже на расстоянии.
Поэтому пришлось сознаться и выложить ей все дерьмо, что со мной произошло. Маме было плохо с сердцем, а когда она успокоилась, то позвонила отцу.
Суматоха началась такая, что я вообще пожалела о том, что рассказала. Естественно в полиции
