На душе сделалось как-то тоскливо, неуютно. Лошадь моя стала спотыкаться. Раздался треск. На дорогу, преграждая нам путь, упало толстое дерево. Засвистели стрелы над головами. Затем к нам вышел здоровенный детина с мешком на голове, в котором были прорези для глаз и рта.

— Кофелек или жизнь, ребятки, — шепеляво продекламировал мужик, помахивая арбалетом.

Глава 13

— Кофелек или жизнь, ребятки, — шепеляво продекламировал мужик, помахивая арбалетом.

Пришлось натянув поводья, остановить лошадей.

— Кофелек-кофелек, какой кофелек⁈ — вспомнив советскую классику из прошлой жизни, передразнил я.

Томаш с Харви хохотнули, отреагировав на дразнилку.

— Брофай футить, пацан, гоните вафых лофадок и кофельки⁈ — нацелив мне в грудь арбалет, прошепелявил разбойник.

— Ты фначала подойди на рафтояние моего меча, — откровенно издеваясь, предложил я, отчего даже лошадь подо мной фыркнула и переступила с копыта на копыто, видимо по достоинству оценив мою иронию.

— Дурака нафёл⁈ — сердито спросил шепелявый. — Поговори мне ефё, и я фтрельну тебе в грудь!

— Ну, давай фтрельни, или у тебя кифка тонка! — прекрасно зная, что легко отмахнусь от его стрелы, предложил я.

— У меня кифка тонка⁈ Да я тебя фейчас вфдую фофунок!

— А вот и не вфдуешь! — продолжал задирать я разбойника, даже радуясь возможности вылезти из седла и немного размять затёкшие конечности.

— А вот и вфдую!

— Ну так попробуй, вфдуй!

Если я ещё как-то сдерживал раздирающий меня смех, то мои спутники уже давно повалились на «лофадок» и тряслись от безудержного хохота. Только Кира оставалась серьёзной и ко всему бесстрастной.

— Пофледний фанф фдавайдессь! — в отчаянии вертя головой в мешке с прорезями, пригрозил разбойник, похоже, от растерянности, ожидавший вмешательства и помощи от спрятавшихся в лесу сообщников.

— Не фдадимся! Мефок с говном!

Из поведения шепелявого следовало, что дело зачастую обходилось без сопротивления, потерпевшим было проще отдать все разбойникам, чем жертвовать своими жизнями. В этот же раз разбойники промахнулись и выбрали себе в жертвы не тех.

— Наф больфе, мы ваф перебьем и не только оберем до нитки, но и рафлечемся с вафей девчонкой! — опрометчиво пригрозил шепелявый.

— За одну эту мысль ты покойник! — пообещал Фил, вмиг сделавшись серьезным.

Мой оруженосец выпрямился в седле и материализовал топорик.

Смекнув, что угрозами здесь не отделаться, шепелявый поднял арбалет и выстрелил в небо. Наконечник стрелы с оглушительным грохотом взорвался в воздухе, осыпав нас искрами.

Это послужило сигналом и со всех сторон на дорогу с треском стали подать деревья. Таким образом, разбойники рассчитывали, отрезав нам пути к отступлению, перебить нас, забрать добычу и уйти в лес.

В небе взмыло тридцать или пятьдесят, а может быть и все сто ворон, хрен их сосчитаешь, так они метались и орали своё «Каррр! Каррр!». И весь этот ор случился оттого, что на срубленных деревьях находились их многочисленные гнезда.

Разбойники, желая усмирить птиц или устрашить нас, а может быть и то, и другое выпустили в воздух еще пару взрывающихся стрел.

К ору ворон и треску падающих деревьев прибавился грохот разрывающихся стрел. Все это создавало чудовищную какофонию. Очень хотелось зажать уши и не слышать наполнивших лес отвратительных звуков.

Вместо этого я активизировал щит, чтобы огородить своих от случайной стрелы. И материализовал меч, приготовившись хорошенько нагнуть беспредельщиков.

Тут случилось то, чего не ожидали ни мы, ни разбойники. Из леса, ломая деревья, на нас с диким ревом мчался потревоженный хозяин леса — огромный, разъяренный медведь. Медведь был просто гигантских размеров, таких я никогда не видел, и видеть не хотел.

Одного из разбойников, попавшегося ему на пути, он, как пушинку, отмел в сторону, швырнув на острый пень, оставшийся от упавшего на дорогу дерева. Мужик безжизненно повис на острие, из его брюха вылезло дерево.

Разбойники ринулись из леса на дорогу. На пятачке образовалась толкучка. Люди в панике метались внутри ими же созданной ловушки. Лошади, почуяв опасность, взвились на дыбы и, сбросив нас на землю, помчались прочь, перемахнув через стену поваленных деревьев. И моя, разумеется, с ними.

Однако, как раз моей лошади не повезло, и она, жалобно заржав, упала, переломав себе ноги. Лошадь всё ещё пыталась подняться, беспомощно елозя ногами по земле, но тщетно. Рука какого-то сердобольного разбойника пристрелила ее, засадив стрелу прямо между ушей.

Раздались вопли, под лапу медведя попался еще один несчастный разбойник. В медведя полетели стрелы с противоположной стороны леса, но это, ещё пуще разъярило медведя, не нанося ему абсолютно никакого вреда.

Я после падения был слегка контужен. Все виделось как в замедленной съемке. Я был дезориентирован, звуки доходили с опозданием.

Я поднялся, ошалело глядя, как медведь разорвал еще одного разбойника пополам. Кровь брызнула во все стороны. Мне на лицо попало несколько капель. Я автоматически утерся рукавом.

Медведь осмотрелся, намечая следующую жертву. Из всей вошкающейся перед его глазами кучки агрессивных человечков, зверь выбрал ярко-рыжее пятно — самое аморфное существо, что спокойно продолжало сидеть на земле после падения с лошади. Киру.

Как назло, возле Киры никого не оказалось. Да если бы и оказался кто, помочь ей все равно ничем уже было нельзя. Через мгновение медведь навис над девушкой грозной грудой. Она казалась маленьким рыжим котенком в сравнении с этой когтистой махиной мышц, зубов и шерсти.

Лицо Фила перекосило от ужаса. Он страшно заорал. Они вместе с Харви рванули с места, но добежать не успевали. Медведь замахнулся и обрушил страшную когтистую лапу на рыжую голову Киры.

Я только и успел выставить щит, уповая, что он поможет спасти девушку.

От удара щит завибрировал, так что земля задрожала, меня пошатнуло. Со лба скатились несколько крупных капель пота, дыхание перехватило, будто меня ударили под дых. Я согнулся пополам, жадно хватая воздух. Щит выдержал, но еще удар-два, и он бы сломался вместе со мной.

Медведь удивленно замер, глядя то на свою лапу, то на целую и невредимую жертву. Тем временем к ним подоспели Фил с Харви и, как морковку из грядки, выдернули Киру из-под обалдевшего медведя.

Харви, закинул Киру на плечо и они вместе с Филом бросились ко мне. Медведь, увидев, что его добыча не просто почему-то жива, но еще и нагло делает ноги, задрал морду и зло заревел. А потом кинулся вдогонку.

— Бежим! — скомандовал я, с тоской понимая, что в