не замечать твоих взглядов, — рассмеялась она, — еще труднее было не реагировать на них, — она замолчала, раздумывая, а потом как будто решилась на что-то и продолжила:

— Родители собирались выдать меня замуж за одного дворянчика. Но пару дней назад их род отказался. Меня не сочли достойной кандидатурой.

— Ты расстроилась? — поинтересовался я.

— Что ты! Обрадовалась! Так что я теперь — свободная женщина, и готова снова попробовать тебя на вкус, — улыбнувшись, она сползла ниже и стала осуществлять свою угрозу.

Встали мы только в одиннадцать утра. Уж очень хотелось есть, и пора было выбираться из комнаты. Быстро одевшись, спустились в гостиную. Деда уже не было, уехал куда-то по делам. Позавтракав, мы отправились опять в студию, где меня уже дожидались ребята и Ефросинья.

— Ну что, — поздоровавшись со всеми, я решил провести небольшой брифинг, — спасибо всем за подарки. Альбом у нас практически записан, хотел бы обсудить несколько вопросов.

— Да мы завсегда! — Тимур попытался сделать умное лицо. — Давай свои вопросы, ваше благородие!

— Сейчас Фрося раздаст бумажки. Пишем название песни, какая вам больше нравится. Хочу снять один-два клипа. Тем более, мне дед деньги подарил. У меня, конечно, есть свои мысли, но хотелось бы услышать и ваши.

— Да не, — Тимур покачал головой, — это фигня. Надо дать послушать альбом разным людям, и их опросить. А нас, во-первых, слишком мало для нормальной выборки, во-вторых, мы все напишем «Дожди-пистолеты», потому что это драйв, да, пацаны? — Ребята подержали его слова слитным гудением.

— Ну, блин, — огорчился я. — Так хотелось поумничать.

— А я голосую за «Мое сердце» — произнесла тихо Фрося, — если это кого-то интересует.

— Да делай два клипа, как и хотел, — хлопнул меня по плечу наш басист Боря, — а вообще ты мог бы их продать и без клипов. Зачем заморачиваться? — После этой фразы Виолетта поймала мой взгляд и покивала головой с умным видом, мол, я же говорила!

— Дело в том, что я не хочу эти песни продавать. Сам буду выступать, — поделился я с ними.

— Ну, дело-то твое, — усмехнулся Леонид, — все-таки ты у нас дворянин. Но тягаться с князьями вряд ли у тебя получится.

— А при чем здесь они?

— В нашем крае всю музыку под себя подмял княжеский род Гуриеле. У них несколько десятков исполнителей и групп, ну, и главная наша местная звезда — дочка главы рода Агата Гуриеле. Они для неё скупают лучшие песни. Так что, прости, но ссориться с ними не стоит.

— Ладно, на эту тему я еще подумаю. Но, если решу вопрос, как насчет концертов со мной?

— Не знаю… — Леонид задумчиво потер переносицу и посмотрел на своих друзей. — Одно дело — записывать и репетировать. Тут мы сами себе хозяева. Тем более, сейчас лето, и все свободны. А концерты — это уже другое. Тем более, если ты собираешься идти поперек воли Гуриеле. Я точно пас. У отца серьезный бизнес, нам эти тёрки ни к чему.

— Да и я, наверное, не смогу. У меня много учебы, тем более, у нас договор с Гуриеле, что через год он нас с нашей вокалисткой возьмет к себе на зарплату, — развел руками Боря, — сам понимаешь, басистов много, а работы для них мало. А я люблю музыку. Она для меня — жизнь. Это вон Лёня, скорее всего, гитару отложит и к отцу пойдет трудиться, а я себя без баса не вижу.

— Да бросьте вы, — не выдержал Тимур. — Борь, что ты будешь играть у Гуриеле? Попсу всякую? Никакого кайфа. Дергать струны под фанеру? Короче, — Тимур подошел и протянул мне руку, — можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, — я пожал протянутую ладонь и посмотрел на ребят. Они прятали свои взгляды, и в воздухе висело ощущение, что они сами недовольны своим решением, но пока не готовы его переменить. Да и действительно, с чего я взял, что они сразу же впишутся за меня? Мы и знакомы-то неделю. Просто я видел, как им нравится играть со мной, весь этот драйв на репетициях и во время записей, вот и надумал себе всякого.

Оставшееся время прошло вяло. Ребята дозаписали нужные моменты, но после моего разговора их энтузиазм практически сошел на нет. Попрощавшись с ними, я с Виолеттой и Фросей отправился в ресторан на ужин. Настроение у меня было не очень: может, я чего-то не понимаю или делаю не так?

— Что не так? — задал я вопрос Виолетте, когда мы, доев ужин, пили вино.

— А чего ты от них хотел? — вопросом на вопрос ответила она и, отставив бокал, откинулась на стуле, ожидая моего ответа.

— Ну, не знаю, что они скажут «да». Скажут: «Как здорово! Давай вместе выступать! У тебя отличные песни, мы порвем весь мир!» Ты же видела, что на репетиции и во время записи они просто горели энтузиазмом!

— Да, ваше благородие, ты прям как маленький ребенок. У них своя группа с девочкой-вокалисткой. Они — хорошие исполнители, раз у них уже есть договоренность с князем на будущее. Зачем им что-то менять? Я их очень хорошо понимаю. Это ты — дворянин, и можешь всю жизнь песни петь, даже не зарабатывая на них. Они так не могут. И я не могу себе такого позволить. У меня есть работа, планы, родители, младшая сестра. Мне надо работать, а не витать в облаках, — она печально покачала головой.

— А ты что скажешь? — обратился я к Фросе, которая внимательно прислушивалась к нашему разговору.

— Думаю, ты прав, — неожиданно для меня заявила она, — если ты болеешь музыкой, деньги и стабильность не должны стоять на первом месте. Не стоит расстраиваться, Тимур-то тебя поддержал.

— Поддержал, — кивнул я и ободряюще улыбнулся девушкам, — в общем, барабанщик у меня есть, а это уже полдела!

— Думаю, нужно составить бумаги для ребят и оплатить им время, потраченное на запись. Так у них не будет к тебе никаких претензий, и ты обезопасишь их от Гуриеле. К тому же, Тимуру и Боре лишние деньги не повредят, — озвучила умную мысль Ефросинья.

— Хорошо, так и сделаем! — согласился я с ней. — Сейчас домой.