Утром взялся за более приятные дела, сортировать и упаковывать находки и трофеи.

Имелось всего три лошади, транспорт бандитов найти не удалось, а время поджимало. Опасался, что через браслет Зепа, Архилич уже знает о его смерти и отправит сюда своих мертвяков. Возвращаться в его владения теперь стало опасно, вся подготовка побега полетела к чертям, приходится импровизировать.

Всё самое ценное сложил в седельные сумки Тучки, моей кобылы. Распределил остальной груз по оставшимся двум четвероногим помощникам и двинулся на восток.

Первая потеря случилась через несколько часов пути. Твёрдый с виду грунт справа от тропы словно взорвался и вылетевшая из-под него гигантская песчаная амфисбена вцепилась в горло крайней заводной лошади.

Гибкое, трёхметровое тело змеи, обвило шею животного, а вторая голова, находящаяся на месте хвоста, разевала пасть, пытаясь ухватить другую лошадь, связанную с первой. Та в испуге оторвала поводья и кинулась прочь.

Тучка шарахнулась так, что я чуть не вылетел из седла. Соскочив с неё, подбежал к несчастному животному, которое билось в агонии с разорванным горлом. Гадина тут же попыталась вцепиться мне в лицо. Отпрянув, полоснул её по толстому чешуйчатому туловищу.

Из обоих глоток раздалось гневное шипение, и амфисбена оставив умирающую лошадь, накинулась на меня. В руках был зачарованный клинок, из тайника, похожий на венецианскую скьявону, с ажурной, корзинчатой гардой. Навершие в виде кошачьей головы и руны на лезвии светились голубым светом. Каждый порез этим клинком ослаблял силы Демонических созданий, а раны начинали шипеть и обугливаться, словно он был раскалённым.

Тварь извивалась, шипела, в бешенстве продолжала бросаться то одной то другой пастью. В один момент ей удалось вцепиться зубами в мою ногу, оставив большую рваную рану.

Я взвыл от боли, упал на одно колено и ударом снизу вверх, сумел проткнуть её насквозь. Гадина извернулась и схватила зубами за плечо. К счастью, на мне была хорошая кольчуга с кованными наплечниками и толстый поддоспешник, её зубы почти не причинили вреда.

Яростно нанося удары, смог наконец перерубить тело демонической гадины, она стала скручиваться кольцами, истекая густой, тёмно-бордовой кровью, немного подёргалась и затихла.

К счастью, лошадь убежала не далеко. Подозвал её, достал из сумки флягу, чистую тряпицу и промыл раны. Использовал зелёный амулет-лечилку, которого хватило чтобы только остановить кровь. Как смог перемотал ногу и, повалился на пожухлую траву, приходя в себя и обдумывая столь незавидное положение.

Отлежавшись, попытался встать. Боль была сильной, но кое-как ковылять удавалось. Поймал заводную довольно быстро, перегрузил поклажу с погибшей лошади на двух оставшихся и потихоньку поехал дальше.

Понимая, что груз слишком велик, а идти я не смогу, всю дорогу высматривал подходящее место. Нашёл такое лишь к вечеру.

Нагромождение скал, валунов и среди них незаметное углубление – маленькая пещерка. Ночь провёл там, временами забываясь коротким тревожным сном. Раны сильно болели, особенно нога, а к рассвету почувствовал, что начинается жар.

До границы Вольных баронств около пятидесяти лиг, но лошади вымотаны, не напоены, и сам я могу свалиться в ближайшие часы. Пока есть силы, нужно поспешить.

Спрятал всё самое ценное в пещере, замаскировал вход, поставил магическую метку и ещё пару заклинаний. Остальную часть поклажи погрузил на заводную, оставив Тучке нести лишь меня и минимум вещей.

К середине дня стало хуже, бросало то в жар, то в холод, перед глазами всё расплывалось, то и дело рисковал упасть. Вылил в рот остатки воды, постарался сесть поуверенней.

С каждым часом становилось всё хуже, сознание начало затуманиваться, дорогу почти не видел, лошади похоже выбирали путь по своему вкусу. Прикрыв глаза, повторял про себя одно и тоже.

– Нужно продолжать двигаться… спасение впереди… нельзя останавливаться… если остановлюсь, то погибну. Если упаду, не смогу снова забраться в седло… Нужно двигаться вперёд…

Голова раскалывалась, раны горели огнём, но я упрямо бубнил эти простые истины как мантру. – Только вперёд… остановка это смерть…

Не помню, сколько так проехал, казалось, часть пути вовсе провёл без сознания, но чудом умудрился не упасть. Стало чуточку полегче, в глазах перестало темнеть и знобило как будто поменьше. А постоянную, ноющую боль можно и потерпеть – подумаешь, делов то… Уже почти привык.

Стоило только подумать, что возможно все обойдётся, не так уж много осталось, а там найду лекаря, как слева из-за холма донеслось знакомое «кхе-кхе» и я выругался самой чёрной солдатской бранью.

Пришпорил Тучку, хлестнул усталую, недовольную заводную, стараясь изо-всех сил удержаться в седле. Если кренгезу нас заметят, мы от них не уйдём. Бросить им на поживу заводную, едва ли хорошая идея. Всё равно, погоню они не прекратят, инстинкт не позволит, да и животное жалко.

Знать бы сколько их. Судя по звукам – не меньше полудюжины. Только мне сейчас и одного много, а два гарантированно разорвут на куски, как старые бабкины панталоны.

Скачка длится около получаса, судя по звукам нас постепенно догоняют. С губ заводной слетают хлопья пены, ещё немного, она спотыкается, её поводья в моей руке. Рывок – я вылетаю из седла и лёжа на земле с тоской смотрю вслед Тучке, уносящейся вверх, по склону пологого холма. Вот и всё…

Шатаясь, встаю на ноги, вынимаю из ножен скьявону и чудом не потерявшуюся при падении парную к ней дагу. Поворачиваюсь лицом к собственной смерти, пытаюсь найти положение, чтобы уверенно стоять на ногах… Или хотя бы просто стоять.

Навстречу несутся пять тварей, три из них сходу набрасываются на пытающуюся подняться лошадь, а две направляются прямиком ко мне.

Лезвие клинка снова светится синим, замечаю это краем глаза. Ближний кренгезу прыгает и летит на меня. Пытаюсь