Шрифт:
Закладка:
В результате войско Герденя было наголову разбито, Гердень сбежал. Из девяноста человек Довмонта погиб один. Чудо!
Сам Гердень будет убит в следующем походе Довмонта: дело должно быть доделано. Что же касается участи его детей в плену, то доподлинно известно, что один из них, получивший в крещении имя Андрей[233], стал епископом города Тверь. Его так и назвали – Андрей Герденев. В XIII веке выше епископа стоял только митрополит. Вот и делайте вывод, как обошелся с пленными детьми своего врага князь Довмонт.
Возвращение князя из его первого похода на стороне Пскова было поистине триумфальным. Теперь стало понятно: не только мудрое вече, но и весь город, как один человек, принял пришлого князя, который стал своим, родным. Мало этого, надолго образ Довмонта стал неотделим от слова «победа».
В следующем, 1268 году князь Довмонт бился при Раковоре, где русская рать в составе дружин великого князя Ярослава Ярославича, Дмитрия Александровича и князя Довмонта одержала победу над датскими рыцарями и Ливонским орденом.
Да, снова Ливонский орден, мало его громил Александр Невский. Впрочем, с памятного 1242 года на Чудском озере прошло 26 лет. Неудивительно, что за это время можно было подсобрать силы. Да и двинуть войска, дабы отстоять свое феодальное государство на захваченных русскими прибалтийских землях. Кроме того, последние лет десять они то и дело осуществляли вылазки, разоряя крестьянские деревни. Но теперь к Ливонскому ордену присоединились еще и датские рыцари, которые овладели Колыванью (ныне Таллин) и Раковором (Раквере).
После этих событий в Новгороде собрался совет князей и было принято решение совместными усилиями выбить рыцарей из Раковора.
Войско собралось огромное – тридцать тысяч, половина из Новгорода, половина из Пскова. Перед выступлением Довмонт положил свой меч перед алтарем в Троицком соборе и обратился к Господу со следующей мольбой: «Господи Боже, призри на кротких и смиренных рабов твоих и смири высокие мысли гордых»[234]. Когда он закончил, игумен Исидор перепоясал Довмонта его мечом и благословил на битву. Войско выступило 23 января 1268 года, но навстречу им летели не закованные в броню рати, а вежливые послы Ливонского ордена, которые заверили русских, что-де Ливонский орден не собирается в этой войне поддерживать датчан. «Прислаша немцы послы свои, с лестью глаголюще: „Нам с вами мир, перемогайтесь с колыванцы и раковорцы, а мы к ним не приставаем, на то крест целуем“». Иными словами, воюйте со своими обидчиками датчанами и знайте: мы им помощи оказывать не собираемся, наше дело сторона.
Это был тактический ход: пусть русские думают, что победа дастся им легко, пусть утратят бдительность, приведут меньше сил.
При этом одиннадцатый магистр Ливонского ордена Отто фон Роденштейн возглавил объединенные войска дерптского епископа, датчан из Везенберга и закованных в броню немецких рыцарей у реки Кеголы, где они собирались дождаться русских.
Так, 18 февраля 1268 года, началась великая битва при Раковоре. Первым делом немцы выстроились в свинью и ударили в центр русского воинства по новгородским полкам, сметая людей, точно это были не тренированные воины, а игральные карты. Новгородцам пришлось особенно тяжело, но тут на помощь пришел Довмонт, ударив со своего фланга.
Четыре часа длилась ожесточенная рубка, после чего русские обратили в бегство своих врагов, уцелевшие рыцари скрылись за стенами Раковора. Преследовать их было непросто, так как приходилось бежать по телам своих же товарищей. В результате немцы и датчане были разбиты, но и русские понесли немалые потери.
По традиции простояв три дня «на костях», Довмонт и Дмитрий отправились в очередной победоносный поход на Ливонию. «Пройдя земли непроходимые, пошел на вируян, и завоевал землю их до моря… И прославилась земля наша во всех странах, и страшились все грозы храбрости великого князя Дмитрия Александровича и зятя его Довмонта, и мужей их – новгородцев и псковичей». Довмонт действительно скоро станет зятем князя Дмитрия, но об этом мы поговорим особо.
Победа была неполной, так как не следовало оставлять без присмотра последних рыцарей за стенами Раковора. Христианское милосердие, конечно, хорошо, но и о практической стороне вопроса не следует забывать. «Из искры возгорится пламя», чего же ждать от затаивших обиду и наверняка поклявшихся отомстить воинов. Через год, весной 1269-го, они действительно нанесли ответный удар, вторгшись в пределы псковской земли, сожгли Изборск и 23 апреля осадили Псков.
Снова поднял Довмонт дружину, они бились десять дней, после чего ливонцы были вынуждены отступить, вынося на руках тяжело раненного магистра Отто фон Роденштейна. Результатом этой победы стал мирный договор, просуществовавший целых тридцать лет.
Проблемы у Пскова с этим мирным договором, конечно же, не исчерпались. Было еще много жестоких битв и славных побед, например, в 1270 году великий князь Ярослав Ярославич самовластно посадил на место Довмонта в Пскове некоего Айгуста, но жители города не стерпели и прогнали ставленника, после чего снова возвели в князья Довмонта. Впрочем, это все мелочи по сравнению с радостью от подписанного мира, все-таки на одного сильного врага меньше, уже благо.
Мирное время
Безмерен твой облик чудесный,
Он вечен, не знает забвенья,
И я, твой поэт неизвестный,
Пою твои дни возрожденья.
В. Павелин
Теперь Довмонт большей частью занимался тем, что укреплял свой любимый город, первым делом возведя каменную оборонительную стену, названную в его честь Довмонтовой. Место же, окруженное стеной, в результате стало называться Довмонтовым городом. Разобравшись с укреплением, князь поставил, в благодарность Господу, именем которого одерживал победы, храмы.
В пору вечевой республики (до 1510 года) Довмонтов город считался центром церковного и административного управления Пскова и Псковской земли. Размер Довмонтова города невелик –
