— И всё-таки? Почему я, Крис? Да кто угодно, — не успокоился на этом Кайл. — Я или твой этот столь обожаемый Александр — далеко не последние альфы в этом мире. Есть и гораздо сильнее, выносливее. Или же наоборот, попроще, с ними не возникло бы столько хлопот.

Втянула солёный влажный воздух в себя поглубже. Опять он меня обвинял в чём-то, нутром чуяла. И, наверное, я просто устала, потому что в этот раз молчать не стала.

— Я не знаю, — призналась, продолжая упорно любоваться беснующимися волнами. — Просто это ты. Я не хотела и не просила, если ты об этом. Мне делали вливание вашей крови, и в процессе я учуяла тебя. Учуяла и пошла, прервав процедуру. Вот и всё. Это не спланировано было, как ты так решил. Случайная побочка. Этого не должно было случиться. Я даже не помнила об этом, пока мама не показала мне те записи с видеокамер. Думала, это просто сны, навеянные вашей парностью.

Вряд ли он мне и в этот раз поверил. Но потянулся ко мне, обхватывая ладонью моё лицо, вынуждая вновь смотреть на него. Сам изучал меня до того пристально, словно если делать это достаточно долго, то он сумеет разглядеть во мне то, что поможет ему разрешить все одолевающие его сомнения. А затем и вовсе уложил меня на спину, перевернувшись, нависнув сверху. И тогда тоже продолжил неотрывно изучать. Провёл пальцами по моим губам и спустился к линии подбородка, обвёл овал моего лица по кругу и вернулся к губам.

— Это похоже на пытку, — прикрыл глаза, глубоко вдыхая.

Не уверена, что для меня вообще сказал. Скорее сам с собой разговаривал. Но я всё равно ответила:

— Да.

И даже хуже. Особенно в свете того, как он теперь меня ненавидит. Даже сейчас боролся с собой. Напоминал то самое беспокойное море, покрытой внешне каменной коркой, которую лучше не разбивать. А я… Я столько времени боролась с ним, с собой, что сейчас просто лежала и ждала. В груди разрасталось пекло, а душу морозило льдом. И этот контраст сводил с ума. Как и чёртова эйфория, что вновь принялась клокотать внутри меня от его близости, толкая податься вперёд, сократить и без того ничтожное расстояние между нами, и… зажмурилась я от греха подальше. Глядишь, если не буду на него смотреть, то будет легче пережить момент.

Не стало. Но от очередного дурного поступка спасло ощущение знакомых колебаний в животе.

— Кайл… Кажется, они опять толкаются, — шепнула, вновь глядя на Кайла, на губах при этом опять ширилась улыбка, пока ладони выискивали нужное место. — Ты их чувствуешь?

Он же оборотень, у них восприятие куда выше моего. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы так оно и было. И это моё ожидание оправдало себя в полной мере, потому что новый едва осязаемый толчок пришёлся аккурат в мужскую ладонь, устроившейся поверх моего живота, словно дети тоже почувствовали его прикосновение и решили поприветствовать своего папочку.

— Да, — улыбнулся мне Кайл.

Меня от его ответа буквально затопило радостью, а очередное колебание вызвало искренний смех. Пожалуй, я ещё никогда не была такой счастливой, как в этот момент, когда мы с Кайлом пытались угадать, куда придётся следующий толчок наших малышек. Парень даже куртку с водолазкой задрал на моём животике, прижавшись к нему ухом, а чтобы мне не было холодно, его ладони легли на бока, согревая лучше всякой одежды. Сперва они, затем и губы, оставившие множество нежных едва осязаемых поцелуев, наряду с тихим и ласковым:

— Люблю тебя. Всех вас. Каждую.

Глава 10.5

И если поначалу я решила, что ослышалась, или он так обращался к близняшкам, то едва одаривающие поцелуями губы оказались напротив моих, как уверилась в обратном. Просто потому, что если б это было не так, не целовал бы он меня с таким упоением и жадностью, пробуждая во мне не меньший отклик.

И снова меня крыло эйфорией счастья от его присутствия и действий. Никогда мне ещё не хотелось, чтобы он хоть на мгновение почувствовал мои эмоции и понял, насколько был не прав в отношении меня. Что я по-прежнему его люблю, как и раньше, пусть и злюсь, и обижена за его недоверие, и вряд ли когда-нибудь смогу простить в полной мере. Это всё и больше я вкладывала в ответный поцелуй, который длился и длился… и оборвался так же резко, как начался.

Оборотня словно отшвырнуло от меня, так резко он отскочил в сторону. Приземлился на четвереньки, с тихим рычанием встряхнув головой, как если бы пытался сбросить с себя невидимое нечто. Воздух вокруг нас стал гуще и едва уловимо завибрировал, а нахлынувшее ощущение безграничного счастья схлынуло, как и не было его вовсе.

— Что это было? — заново прорычал Кайл. — Что ты сделала?

— Что? — уставилась на него непонимающе, усаживаясь и поправляя одежду. — Что сделала?

Он так и остался в прежнем положении, будто бы готовясь к прыжку. Вонзил проступившие когти в землю, с напряжением глядя в ответ.

— Что. Это. Мать. Твою. Только. Что. Было! — отчеканил с яростью.

— Да что было-то? Ты можешь нормально объяснить? — принялась подниматься на ноги, нервно косясь в его сторону.

— Ты меня спрашиваешь? Это не я, это ты!

Что?!

На ноги я всё-таки поднялась. Несмотря на то, что те откровенно дрожали, после головокружительного поцелуя.

— Опять я? — переспросила недоверчиво. — Серьёзно? Ты теперь во всём меня виноватой делать будешь, что ли? А за что, напомни? За то, что ты сам заварил? — повысила голос невольно. — Это ведь ты! — указала я в него пальцем, шагнув ближе. — Ты! Промолчал о моём положении. Ты! Выкрал меня и убедил в том, что я — твоя пара, хотя на самом деле она у тебя уже есть. Ты! Заставил поверить, что я тебе нужна, когда на самом деле это было не так. Ты! Изначально меня обманул. Во всём! А теперь я виновата в том, что, узнав правду, решила уйти от тебя, да? Да… Да пошёл ты!

Сказала я ему, а уйти решила сама. Чего я вообще перед ним распинаюсь? Ему ведь плевать на самом деле. Все эти признания просто моментом навеяны и нашей идиотской парностью, а не потому, что я для него и впрямь важна. Это я непонятно с чего до сих пор жду, что всё ещё можно