мог, но я знаю только то, что это была прихоть моей робкой Виолы, и я уступил ей. А теперь, дети мои, пусть эта игра окончится. Снимите маски и примите моё благословение.

Но ни жених, ни невеста не преклонили колена. Когда маска упала с жениха, открылось благородное лицо Фердинанда Деверо, влюблённого художника, и прекрасная Виола, сияющая радостью и красотой, прильнула к его груди, на которой теперь сверкала звезда английского графа. Тогда молодой жених ответил старому графу тоном, который поразил всех присутствующих:

– Милорд, вы с презрением заявили мне, что я могу претендовать на вашу дочь только тогда, когда я смогу похвастаться таким же высоким именем и огромным состоянием, как у графа Антонио. Я могу сделать больше, потому что даже ваша честолюбивая душа не может отказать графу Деверо де Вер, который отдаёт своё древнее имя и несметные богатства в обмен на руку этой прекрасной и горячо любимой дамы, отныне моей жены.

Граф стоял как вкопанный, и, повернувшись к изумлённой толпе, Фердинанд добавил с весёлой торжествующей улыбкой:

– А вам, мои дорогие друзья, я могу пожелать только одного: чтобы ваше сватовство оказалось таким же успешным, как и моё, и чтобы все вы смогли завоевать такую же прекрасную невесту, как и я, устроив свадьбу в масках.

С. Пиквик

Что общего между обществом П. К. и строителями Вавилонской башни? – Ни тех, ни других не обуздать.

История одной тыквы

Однажды, давным-давно, фермер посадил маленькое семечко в своём саду, и через некоторое время оно проросло и превратилось в лозу со множеством тыкв. В один октябрьский день, когда они созрели, фермер сорвал одну тыкву и отнёс её на ярмарку. Бакалейщик купил её и выставил на продажу в своей лавке. В то же утро маленькая девочка в коричневом капоре и синем платье, с круглым лицом и курносым носом, пошла и купила эту тыкву для своей мамы. Она притащила её домой, разрезала и сварила в большой кастрюле, одну часть тыквы она размяла и сделала пюре с солью и маслом на ужин. А к другой части она добавила пинту молока, два яйца, четыре ложки сахара, мускатный орех и немного печенья, положила всё это в глубокое блюдо и запекала, пока тыквенный пирог не стал румяным и красивым, а на следующий день он был съеден семейством по фамилии Марч.

Т. Тапмен* * *

Мистер Пиквик!

Сэр, я обращаюсь к вам по вопросу о грехах грешник о котором идёт речь человек по имени Уинкль он причиняет неудобства своему клубу постоянно смеясь а иногда он ничего не пишет для этой замечательной газеты и я надеюсь что вы простите ему это недопустимое поведение и позволите прислать французскую басню потому что он не может ничего написать из головы так как у него очень много уроков и мало мозгов в будущем я постараюсь действовать смело и решительно и подготовить какое нибудь произведение которое будет commy la fo[30] что значит приемлемое а сейчас я спешу так как опаздываю на урок

С уважением, Н. Уинкль

Всё вышесказанное – мужественное и благородное признание своих прошлых проступков. Только желательно, чтобы наш юный друг немного подтянул свою пунктуацию.

Печальный случай

В прошлую пятницу мы вздрогнули, услышав сильный грохот в нашем погребе, за которым последовали отчаянные крики. Всей толпой бросившись в погреб, мы обнаружили нашего любимого президента распростёртым на полу, он споткнулся и упал, добывая дрова для домашних нужд. Перед нашими глазами предстала картина страшной катастрофы, ибо, падая, мистер Пиквик окунулся головой и плечами в лохань с водой, опрокинул бочонок мягкого мыла на своё отважное тело и сильно порвал одежду. Когда угроза для спасённого миновала, выяснилось, что он не получил никаких травм, кроме нескольких ушибов, и мы счастливы добавить, что сейчас он чувствует себя хорошо.

Общественная утрата

Наш тяжкий долг – засвидетельствовать внезапное и таинственное исчезновение нашего дорогого друга, миссис Снежинки Гладкая Лапка. Эта милая и очаровательная кошка была любимицей большого круга добрых и заботливых друзей, ибо её красота привлекала все взоры, её грация и многие добродетели очаровывали сердца, и её утрату глубоко переживает всё наше общество.

Когда её видели в последний раз, она сидела у ворот, наблюдая за повозкой мясника, и есть подозрения, что какой-то негодяй, соблазнившись её чарами, мог подло похитить её. Прошло несколько недель, но никаких следов нашей кошечки не было обнаружено, и мы оставили всякую надежду её вернуть, привязали чёрную ленту к её корзинке, убрали миску и оплакиваем её, как утраченную нами навсегда.

Сочувствующий друг посылает следующий шедевр.

Элегия

(В память о Гладкой Лапке)

О потере питомицы нашей скорбимИ вздыхаем о горькой кошачьей судьбе.И не лечь у камина клубочком смешным,У зелёных ворот не резвиться тебе.Под каштаном в могилке – кошачье дитя,Но не знаем мы, где умерла его мать.И постелька пуста, и клубок не в когтях,Никогда мы не сможем её повидать.Ни шагов, ни «мур-мур» твоих нет у двери,Другой кошке ловить твоих вкусных мышей.Её мордочка грязная… только внутриВсё другое! Другая – с хвоста до ушей –Не такая изящная в играх она,По-другому охотится, даже собакНе гоняет, как наша Снежинка – вернаИ спокойна, полезна, но как-то не так!И не сможет занять она место твоё,И не так преклоняемся мы перед ней.О Снежинке мы грустную песню споём –В нашем доме Снежинки теперь больше нет…ОБЪЯВЛЕНИЯ

В следующую субботу вечером, после обычных мероприятий, мисс Оранти Благгедж, успешная и волевая женщина-лектор, прочтёт в Пиквик-Холле свою знаменитую лекцию на тему «Положение женщины в обществе».

Еженедельный урок кулинарии для юных дам будет проходить в помещении Кухни. Ханна Браун будет председателем, и все девочки приглашаются к участию в этом мероприятии.

Общество совков для мусора соберется в следующую среду и прошествует парадом на верхний этаж клуба. Всем членам клуба явиться в униформе с мётлами на плечах ровно в девять.

На следующей неделе миссис Бет Баунсер представит свою новую коллекцию кукольных дамских шляпок. Прибыли последние парижские модели и с уважением принимаются заказы.

В течение нескольких недель в театре Барнвилля появится новая пьеса, которая превзойдёт всё, что когда-либо было поставлено на американской сцене. «Греческий раб, или Константин Мститель» – вот название этой захватывающей драмы!!!

НАМЁКИ

Если бы С. П. не использовал так много мыла, когда мыл руки, он бы реже сильно опаздывал к завтраку. Убедительно просим О. С. не свистеть на улице. Т. Т., пожалуйста, не забудьте про салфетку для Эми. Н. У. не должен переживать, что на его платье нет девяти складок.

ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ОТЧЕТ

Мэг – хорошо.

Джо – плохо.

Бет – очень хорошо.

Эми – удовлетворительно.

Когда президент окончил читать газету (которая, смею заверить моих читателей, является подлинной копией газеты, составленной когда-то самими добросовестными девочками), последовали аплодисменты, а затем мистер Снодграсс поднялся, чтобы выдвинуть новое предложение.

– Господин президент и джентльмены, – начал он, приняв парламентскую позу и соответствующий тон, – я хотел бы предложить нового кандидата в члены нашего клуба – того, кто в высшей степени заслуживает этой чести и был бы глубоко благодарен за это, а также чрезвычайно укрепил бы дух клуба, повысил литературную ценность газеты и был бы бесконечно весел и мил. Я предлагаю принять мистера Теодора Лоуренса в качестве почётного члена П. К. Ну же, примите его.

Внезапная перемена тона Джо рассмешила девочек, но все выглядели довольно обеспокоенными, и никто не сказал ни слова, когда Снодграсс занял своё место.

– Мы проголосуем за это, – сказал президент. – Все, кто за это предложение, пожалуйста, выразите согласие словом «да».

К изумлению всех присутствующих, согласие громогласно выразил Снодграсс и вслед за ним – робкая Бет.

– Пусть несогласные скажут «нет».

Мэг и Эми были настроены против, и мистер Уинкль поднялся, чтобы сказать с изысканной элегантностью:

– Мы не хотим никаких мальчиков, они только и умеют, что шутить и шалить. Это дамский клуб, и мы хотим, чтобы в нём всё было тайно и пристойно.

– Боюсь, что он посмеётся над нашей газетой, а потом будет шутить над нами, – заметил Пиквик, поправляя маленький локон на лбу, как он всегда делал, когда сомневался.

Поднялся Снодграсс с очень серьёзным выражением лица.

– Сэр, даю вам слово джентльмена, что Лори ничего подобного не сделает. Он любит писать, задаст правильный тон нашим статьям и убережёт нас от сентиментальности, разве вы этого не понимаете? Он так много для нас делает, а мы так мало можем для него сделать в ответ, и, по-моему, единственное, что нам остаётся, – это