Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул.

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он.

— Я хочу в этом участвовать! — крикнул Фред.

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трёх Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте 17 лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. — Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. — Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам ещё нет семнадцати.

Т/И тихонько встала из-за своего стола и подошла к гриффиндорцам.

— Они не могут так поступить! — заявил Джордж. — Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?

— Они не помешают мне участвовать, — упрямо сказал Фред. — Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды!

— Но это слишком опасно! — сказала Т/И.

— Такой турнир проводится не в первый раз…

— … Значит всё будет в порядке.

Когтевранка тяжело вздохнула — их не переубедить.

Гарри, Рон, Гермиона, Т/И, Фред и Джордж направились в холл, и близнецы занялись обсуждением тех мер, которые может употребить Дамблдор, чтобы не допустить к Турниру тех, кому меньше семнадцати.

— А кто этот беспристрастный судья, что будет решать, кому быть чемпионом? — спросил Гарри.

— Понятия не имею, — ответил Фред. — Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья…

— Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возрасту, — возразил Рон.

— Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпионом, правильно? — весьма проницательно отметил Фред. — Сдаётся мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамблдор пытается помешать нам подать заявки.

— Там люди гибли, учти! — с беспокойством напомнила Т/И.

— Да, да, — беззаботно согласился Фред, — но это когда было… Да хоть бы и так — что за удовольствие без элемента риска?

Т/И опять вздохнула и пошла в свою гостиную.

* * *

Все ждали уроков по защите от тёмных искусств. Новый преподаватель, Аластор Грюм, наделал много шума своим появлением. О нём ходили разные слухи. Т/И поспешила занять своё место прямо перед преподавательским столом и достала учебник «Тёмные Искусства. Руководство по самозащите». Все ученики стали ждать в непривычной тишине.

Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошёл в класс. Им даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии.

— Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся. Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?

Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Т/И, Рона и Гермионы. Грюм кивнул Рону.

— Ну, — робко начал Рон. — Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так?

— О да, — с чувством произнес Грюм. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в свое время.

Грюм с усилием поднялся на ноги, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных чёрных паука. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:

— Империо!

Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечётку.

Все засмеялись — все, кроме Грюма.

— Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?

Смех мгновенно умолк.

— Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас… Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.

Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.

— Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?

В воздух взвилась рука Гермиона, Т/И и Невилла.

— Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла.

— Есть такое… заклятие Круциатус, — произнес Невилл тихо, но отчётливо.

Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами.

— Тебя зовут Лонгботтом? — спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале.

Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Повернувшись к классу, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.

— Круцио!

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дёргаться, качаясь из стороны в сторону.

— Прекратите! — воскликнула Гермиона.

Т/И оглянулась на неё. Она смотрела вовсе не на паука, а на Невилла — руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса.

Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подергиваться. Грюм посадил его обратно в банку.

— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Так. Кто знает ещё что-нибудь?

— Авада Кедавра, — прошептала Гермиона.

Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.

— Авада Кедавра! — каркнул Грюм.

Полыхнула вспышка слепящего зелёного света, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый. Грюм смахнул мертвого паука на пол.

— Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.

Все посмотрели на Гарри.

— Возникает вопрос — если всё равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе,