Царь весьма осердился, услыша о таком дурном его ремесле, и говорил потом к своим боярам и думным дьякам: «Господа мои! Чем присоветуете мне наказать сего вора Семиона, и скажите, какою казнию казнить его должно?» — «Ваше величество! — сказали ему все они, — на что его казнить? Может быть, он вор с именем, и такой, который в случае будет вам надобен». — «Да почему это?» — спросил царь. «А вот потому, что ваше величество уже десятый год как достаете себе в супруги царевну Елену Прекрасную, а достать не можете, и притом много силы и войска потеряли и множество казны и прочего издержали, а этот Семион-вор, может быть, царевну Елену Прекрасную вашему величеству как-нибудь украдет». Царь на то им сказал: «Друзья мои, вы правду мне говорите». Потом обернулся он к Семиону-вору и ему сказал: «Что, Семион, можешь ли ты съездить за тридевять земель в тридесятое государство и украсть мне царевну Елену Прекрасную, а я в нее весьма крепко влюблен, и ежели ты мне ее украдешь, то я тебе сделаю великое награждение». — «Это наше дело, ваше величество, — отвечал седьмой Семион, — и я вам ее, ежели только прикажете, украду». — «Не только чтобы тебе приказывать, — сказал ему царь, — но я еще о том и прошу; и теперь не медли больше при дворе моем и бери себе силы войска и золотой казны, сколько тебе надобно». — «Мне ни силы твоей, ни войска, ни золотой казны не надобно. Отпусти нас всех братьев вместе, а я тебе царевну Елену Прекрасную достану, без того ж нельзя». Царю не хотелось со всеми Семионами расстаться, однако хотя то и жалко ему было, но принужден был отпустить их всех вместе.

Между тем кузница на царском дворе была состроена, и большой Семион сковал железный столб до самого неба, а другой Семион взлез по тому столбу на самый верх и смотрел в ту сторону, где было государство отца царевны Елены Прекрасной, и после закричал он с вершины столба царю Адору: «Ваше величество! Как за тридевять земель в тридесятом государстве царевна Елена Прекрасная сидит под окошечком, и у ней из косточки в косточку мозжечок переливается». Тогда царь еще больше красотою ее прельстился и потом вскрикнул к Семионам громким голосом: «Друзья мои! Отправьтесь в путь как можно скорее, ибо я не могу жить без царевны Елены Прекрасной!» Почему большой Семион сковал третьему Семиону топор, а пятому — ружье; и после того взяли с собою несколько хлеба на дорогу, а Семион-вор взял с собою кошку, и потом пошли в путь свой. Кошку же ту Семион-вор так к себе приручил, что она везде за ним бегала, как собака, и ежели когда он останавливался на дороге или в ином каком месте, то та кошка становилась на задние лапы, а потом терлась около его и мурныкала.

И так, шли они путем-дорогою несколько времени и, наконец пришли к морю, чрез которое надобно было им переехать, а не на чем. Они ходили долго по морскому берегу и искали какого-нибудь дерева, чтоб сделать себе судно, и после нашли один дуб превеликий. Третий Семион взял свой топор и срубил тот дуб по самый корень, а потом по нем же тяп да ляп — тотчас сделал корабль, который стал быть оснащен, а в корабле очутились разные драгие и драгоценные товары. Все Семионы сели на тот корабль и поплыли в путь, и чрез несколько месяцев прибыли благополучно в то место, в которое им надобно было. Как скоро въехали они в корабельную пристань, тотчас бросили якорь.

На другой день Семион-вор взял свою кошку и пошел в город и, пришедши к царскому дворцу, остановился против окон царевны Елены Прекрасной; в то же самое время кошка села на задние лапы, а потом начала около его тереться и мурныкать. Надобно ж знать, что в том государстве совсем не знали и не слыхивали, что есть за зверь кошка. Царевна Елена Прекрасная в то самое время сидела под окошечком и, увидя кошку, тотчас послала своих нянюшек и мамушек, чтоб спросить у Семиона, что то был за зверек, что не продаст ли он его и что ежели продаст, то какую за него просить цену? Нянюшки и мамушки тотчас выбежали на улицу и спрашивали Семиона именем царевны Елены Прекрасной: «Какой это у тебя зверек, и не продашь ли ты его?» Семион на то им отвечал: «Государыни мои! Извольте доложить ее величеству Елене Прекрасной, что этот зверек называется кошкою и что я его не продаю, а ежели ее высочество пожелает этого зверька иметь у себя, то я оного ей дарую без всякой платы». Нянюшки и мамушки тотчас побежали в палаты и донесли о том ей, что от Семиона слышали. Царевна же Елена Прекрасная обрадовалась чрезвычайно, то услыша, и выбежала сама из палат и спрашивала Семиона, не продаст ли он кошки? Семион и ей сказал: «Ваше высочество! Я сию кошку не продаю, а если она вам угодна, то я ее вам дарую». Царевна, взяв кошку к себе на руки, пошла в палаты, а Семиону приказала идти за собою. Когда они пришли в палаты, царевна пошла к своему батюшке царю Саргу, и показала ему кошку, и сказала, что ей подарил некакой чужестранец. Царь, увидя такого чудного зверька, весьма обрадовался и приказал призвать к себе Семиона-вора. Когда же он к нему пришел, то царь хотел его наградить казною за кошку, но как Семион не хотел принять от него ничего, то царь ему сказал: «Друг мой! Живи покуда в моем доме, и между тем временем кошка при тебе лучше может привыкнуть к моей дочери». На сие Семион также не согласился и сказал царю: «Ваше величество! Я бы с радостию великою мог жить в вашем доме, когда бы не было у меня корабля, на котором я в ваше государство приехал и который препоручить мне некому, а ежели прикажете мне, то я буду ходить к вашему величеству всякий день и стану кошку приучать к вашей любезной дочери».

Итак, царь приказал Семиону, чтоб ходил он к нему всякий день. Семион начал ходить к царевне Елене Прекрасной, и в