Импровизированный концерт

В городе Вязники Владимирской области, на родине поэта-песенника Алексея Ивановича Фатьянова, каждый год летом проводятся праздники в его честь. Читают стихи, поют песни. В городском парке в 1978 г. была специально сооружена большая площадка с видом на заречье, реку Клязьму. Она так и называется Фатьяновской. На ней выступают не только местные поэты и художественные коллективы, но и гости из разных уголков России. И слушателей собирается не одна тысяча.

Двадцать первого июля сего года, накануне Фатьяновского праздника, я и несколько нижегородских поэтов приехали в Вязники, чтобы походить по старым улицам города (нынче ему исполнилось 223 года), посетить краеведческий музей, музей песни ХХ века, поглядеть на другие достопримечательности, связанные с жизнью известного поэта. А на другой день послушать с эстрады стихи и песни самих вязниковцев и гостей города. В этом Фатьяновском празднике поэзии и песни принимал активное участие и наш земляк — поэт Борис Селезнев.

Накануне торжеств, вечером, мы подошли к Фатьяновской площадке, и после разговора с молодежью нашу поэтессу Татьяну Панченко попросили с эстрады почитать стихи. Затем туда поднялся автор-исполнитель своих песен Владимир Мельков. Он начал играть на гитаре и петь:

Что может быть прекрасней

Осеннего ненастья?

В нем песня светлой грусти

звучит еще сильней.

Забудутся напасти.

Я вспомню: «Было счастье».

Захочется согреться стихами

от друзей.

Из строчек брызнут звуки.

Избавят нас от скуки.

Друзей моих поэтов

волшебное шитье.

Нам мир стихов и песен

Приносит равновесье

И озаряет светом

унылое житье.

А за окном приметы,

Воспетые поэтом:

«Очей очарованье —

унылая пора».

И капелькой на ветке

Висит совсем некрепко

Бекетовская осень

на кончике пера.

На скамеечках сначала разрозненно сидели и слушали молодые девушки, парни да несколько милиционеров, которые следили за порядком. Затем слушатели стали подходить ближе и просить нижегородца продолжить свои песни. Аплодисменты не стихали на этом импровизированном концерте.

Я исполнение песен Владимира Мелькова слушал впервые и, как остальная публика, воспринимал их с удовольствием.

Мелькову 46 лет. Родился и живет в Нижнем на ул. Бекетова. С 16 лет пошел работать на завод радиоизмерительной аппаратуры (РИАП). Там трудился фрезеровщиком 28 лет. Уволился, потому что три года не платили зарплату. Сейчас, вот уже четвертый год, место его работы — опытно-механический завод «Горьковский». Песни начал писать в зрелом возрасте. Их у него уже около сотни.

Я был рад поездке в фатьяновские места и открытию для себя нового самодеятельного таланта.

7 августа 2001 г.

О Федоре Ларюшкине

В июле 1996 года, когда у меня вышел первый сборник стихов, я позвонил по телефону домой Федору Федоровичу Ларюшкину, хотел поделиться с ним своей радостью. Трубку взяла его жена (ныне тоже покойная) Анна Гордеевна и печальным голосом сообщила: «Федор Федорович 17 января этого года скончался». Я был глубоко потрясен таким неожиданным известием.

Казалось, недавно я видел Ф.Ф. Ларюшкина, разговаривал с ним. Читали друг другу стихи. На вид он был крепок и полон энергии. И вдруг такое случилось…

Федор Федорович Ларюшкин родился в селе Мотызлей Вознесенского района в 1921 г., девятого июля.

Вскоре после окончания десятилетки (сентябрь 1940 г.) его призвали в армию. Там и застала его война. Воевал на 2-ом Украинском фронте. (Кстати, Анна Гордеевна — тоже участница войны). Был командиром орудия. Звание имел старшего сержанта. В мае 1944 г. его приняли в ряды ВКП(б). К концу войны и после войны (1945–1946 гг.) исполнял обязанности комсорга полка. Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени и медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта» и «За Победу над Германией».

После войны (1948–1950 гг.) он закончил Горьковскую двухгодичную партийную школу. С 1954–1963 гг. работал редактором кстовской газеты «Знамя коммунизма», которую в дальнейшем переименовали в «Маяк».

Где-то в конце 50-х годов я послал ему туда свои первые стихи (редакция находилась тогда в церкви старого Кстова на берегу Волги). Федор Федорович прислал мне письмо, в котором писал, что у них при редакции в определенные дни собираются начинающие стихотворцы и что он сам тоже увлекается стихами. И пригласил меня на очередное литзанятие.

Время стерло из памяти многое, но не забыть того, как я преображался душой, когда входил к нему в редакцию. Как очищался мыслями и чувствами, когда слушал стихи незнакомых мне авторов. Тогда впервые я увидел там (настоящего) нашего нижегородского поэта Александра Петровича Зарубина. Он изредка приезжал на эти занятия и давал свои наставления молодым поэтам.

Святые воспоминания. Я до сих пор берегу небольшой сборник стихов, изданный в 1958 году под названием «Первое слово», в нем представлены стихи членов того литературного кружка. Книга была подарена мне одним из авторов Алексеем Савиновым, учителем Ново-Ликеевской вечерней школы.

Хочется представить здесь одно, на вой взгляд, замечательное стихотворение Федора Ларюшкина из этой книжки в связи с пятилетием его кончины.

Листок с березы пал и дрогнул,

как живой,

Как будто бы опять туда хотел

подняться.

Но нет. Лежит. Другие за него

На ветках будут жить

и волноваться.

Придет пора, и их настанет срок:

В грязь упадут они монетой

медной…

Как не хотел бы я,

чтоб как листок,

Вот так свалиться и пропасть

бесследно.

15.09.2000 г.

Его приют с видом на Волгу

Осенью 1979 года Федор Григорьевич Сухов посетил наше поэтическое занятие, проводимое Виктором Кумакшевым в Доме ученых. Он недавно вернулся из Волгограда, купил у себя на родине, в селе Красный Оселок, избу и жил с новой семьей. В Горький приезжал редко. Он в то время пользовался большой популярностью. Нашей поэтической группе было интересно поближе познакомиться с ним. Беседа затянулась. Разошлись поздно.

Получилось так, что домой мы пошли с ним в одном направлении. Погода стояла теплая. На темно-синем небе между редких облаков шевелились, как живые, звезды.

В сером костюме, удивленно улыбающийся, с аккуратно зачесанной прядью темных с проседью волос, Федор Григорьевич выглядел тогда молодцевато, шагал легко и свободно, разговаривал тепло и искренне.

Я был очень обрадован, когда узнал, что он также горячо любит поэзию Есенина. И мы с ним почти всю дорогу проговорили о есенинской судьбе и его отношении к Богу. Я прочитал строки Есенина: